Василий Гроссман в зеркале литературных интриг. Давид Фельдман

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ сказать прямо, что русский писатель, родившийся в семье «лиц иудейского вероисповедания», был изначально, на законодательном уровне дискриминирован, как все его родственники и большинство населения родного города. Секретным, конечно, такое не считалось. Но коль скоро автор романа «Жизнь и судьба» обличал антисемитскую политику советского государства, параллели тут прогнозировались. Вот что цензура и пресекала – даже на исходе 1980-х годов. Любые ассоциации с «еврейской темой» традиционно минимизировались.

      Однако Бочаров перехитрил цензоров. А после характеристики Бердичева привел сведения о родителях Гроссмана: «Отец его был инженер-химик, мать преподавала французский язык».

      Источник не указан. Наиболее вероятно, что исследователь опирался не только на результаты архивного поиска, но и свидетельства родственников писателя. В первую очередь дочери – Е. В. Коротковой-Гроссман.

      Однако сведения, приведенные Бочаровым, относятся лишь к образованию и роду деятельности родителей. А далее сказано: «До конца жизни Василий Семенович читал французских авторов в подлиннике, декламировал наизусть Мюссе, Мопассана, Доде».

      Лакуна в характеристике родителей – очень важной с точки зрения биографии писателя – замаскирована эффектной деталью. Но из того, что сын «читал французских авторов в подлиннике», нельзя сделать вывод относительно сословия отца. В советской терминологии – «социального происхождения».

      Мать, в соответствии с законами Российской империи, к сословию мужа тогда относилась. Измещанской ли она семьи или купеческой – непонятно. К тому же мала вероятность, чтобы в досоветском Бердичеве «преподавала французский язык» жена «инженера-химика». Не по статусу такое было, неприлично.

      Зато из бочаровского описания следовало, что не рентой гроссмановские родители жили и не торговлей. По советской терминологии, относились к «трудовой интеллигенции».

      Дефиниции подобного рода актуальны применительно к начальному этапу гроссмановской биографии. Потому что в 1920-е годы права советского гражданина зависели от «социального происхождения». Так, доступ к высшему образованию был ограничен для «выходцев из эксплуататорских классов».

      Судя по сказанному Бочаровым, не сталкивался Гроссман с подобного рода ограничениями. Пусть так. Но относительно среднего образования сведения вовсе туманные: «В 1914 году родители отправили мальчика в киевское реальное училище, где он учился до 1919 года, а закончил обучение уже в Бердичеве, в единой трудовой школе».

      Можно догадаться, почему Гроссман стал, как тогда говорили, «реалистом», а не гимназистом. По сравнению с классическими гимназиями программа реальных училищ в области естественно-научных дисциплин была значительно шире. Там получали среднее образование преимущественно будущие инженеры, техники и т. п. Значит, отец выбрал для сына свой путь, обеспечил возможность получить знания, необходимые, чтобы поступить, например, в СКАЧАТЬ