Незавершенная Литургия. протоиерей Алексей Мокиевский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ не нужны – их в костер, чтоб не растащили по домам. Но это уже не наше дело.

      – Может, нам что перепадет?

      – Ты что?! Даже не примеряйся! Узнаю, что прикарманил что, тебе несдобровать. Мы не грабители! Мы карающий меч революции. У нас должны быть чистые руки. Ясно тебе?

      – Яснее ясного. Я это так спросил, мало ли…

      – Нас должны не только бояться, но и уважать. Мы правое дело делаем, ради всего народа. Мы со всей решительностью должны обезглавить контрреволюционную гниду, потчующую нас «опиумом для народа». Нам не нужны их побрякушки, мы их перекуем на…

      – На что?

      – На что-нибудь полезное.

      – Слушай, а при коммунизме у нас все будет такое вот, богатое, красивое?

      – Вот когда всех вражин раскулачим, порядок наведем, тогда и заживем богато и красиво. Весь народ будет жить хорошо и привольно. А пока они вредят, занимаются укрывательством своего добра, мы будем их беспощадно карать.

* * *

      Вычитав положенные молитвы, отец Георгий обернулся к прихожанам. Люди стояли неподвижно, кто-то склонив голову, кто-то не мигая глядя на священника. Тот, медленно и четко выговаривая слова, обратился к ним: «Се чада, Христос невидимо предстоит, приемля исповедание ваше…» Он любил этих людей, многие из которых из раза в раз приходили к обедне и стали ему почти родными. Он знал беды и радости каждого из них. Безошибочно он предугадывал, что каждый из них принес на исповедь, а потому прежде, нежели человек склонял голову под его епитрахиль, батюшка обличал кающегося грешника в его проступках, не успевал тот еще и рта раскрыть – вразумлял, утешал, советовал. Есть тонкое искусство – разбудить уснувшую совесть, побудить человека вслед за осознанием греха к неослабному труду по исправлению души, приведению жизни в соответствие с Заповедями Божьими. Отец Георгий владел этим искусством в совершенстве. На его исповеди нередки были слезы. И плакали люди не от обиды или отчаяния. Это были слезы очищения, слезы радости от чувства прощения грехов, от ощущения близости Бога. Батюшка внимательно выслушивал кающегося, не торопя и не перебивая, а затем произносил слово, которым одним можно было выразить все сказанное. Его епитимии не были строгими. Он полагал, что в каждом оступившемся, но нашедшем в себе силы повиниться, уже свершилось наказание, то, которое и привело его на исповедь. Для человека, привычного к исповеди, он находил слово, способное лишить его самоуспокоенности. С особой любовью исповедовал детей. «Нет грехов!» – рапортует, бывало, стриженый отрок. – «А горох крал?» – «Крал…» – растерянно повторяет мальчишка и выглядывает из-под епитрахили с выражением недоумения на лице. – «Впредь не воруй! Лучше спроси, тебе и так дадут».

      Идя «на дух», исповедники отделялись от толпы, кланялись народу: «Простите меня, грешного» – и подходили к аналою с крестом и Евангелием. Батюшка склонял к нему голову. На клиросе тем временем нараспев читали акафист Покрову. С чувством облегчения отходили один за одним с исповеди после прочтения СКАЧАТЬ