Дневник. Том 2. Любовь Шапорина

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ в своем роде человек, импровизатор. Об его похоронах ей рассказывал Мгебров. Вообще, по-видимому, ее многие навещают. При мне пришла Ранев-ская. Высокая, некрасивая женщина в длинной клетчатой жакетке. Poor old klown[77], назвала она себя. В разговоре она становится настолько интересна, что от нее глаз оторвать нельзя. Приезжала сниматься в кино[78]. Интересно ли это, спрашиваю. «Наша профессия, – говорит Раневская, – это Майданек[79] без отопления. Если советский русский актер еще чего-то добивается, значит, он гений. С нами никто не считается, или, вернее, нас считают низшей расой. Меня снимают… я вхожу в круг, в образ, по Станиславскому. “О, сын мой…” (у меня сцена с сыном) – “Петька-а, освети скулу Раневской, Ванька-а…” и т. д. Крики рядом».

      Рассказывает она блестяще, бесподобная мимика, очень жалею, что не видала ее в «Лисичках», когда их театр приезжал сюда[80].

      Заходила на днях Е.П. Якунина. Она наконец получила работу, но комнаты нет как нет. Она рассказывала, что Шувалова (заменившая Карскую, жена Кара-Дэмура) пригласила к себе Акимова (или встретилась с ним) и спросила его, не хочет ли он ответить на критическую о себе статью Кара-Дэмура. «Нет, – отвечал Акимов, – я отвечать не стану, так как мнение его для меня неавторитетно. Разве может быть авторитетом человек, который еще не так давно писал целый подвал в восхваление Анны Ахматовой, а теперь пишет противоположное?»

      Акимов докладывал Шуваловой о своем репертуаре: столько-то советских пьес, столько-то западных авторов. «Сознайтесь, – спросила Шувалова, – что ставить западные пьесы вам доставляет гораздо больше удовольствия». – «Об удовольствии говорить можно лишь в плане половых отношений», – ответил Акимов.

      Елена Петровна, вероятно, знает об этом со слов Шостака, который работает теперь у Акимова.

      7 декабря. Так нелепо, нежданно и негаданно умерла Ольга Абрамовна Смирнова 28 ноября. 25-го я была у нее в больнице, она была весела и бодра, рассказала, что уговорила докторов сделать операцию во вторник 26-го. 28-го уже была без сознания с утра и вечером умерла. Лицо ее в гробу было спокойное, слегка улыбающееся. Ее отец (Городисский) был богатым адвокатом в Ростове-на-Дону. Свой дом, дачи, поездки всей семьей с детьми и боннами за границу – все это оставило свой отпечаток и на ней. Культурная, очень воспитанная, я ее часто ругала за то, что она была слишком «барыня», зная по себе, как это «барство» мне мешало и мешает в современной жизни, мешает с волками по-волчьи выть. Мы с ней познакомились в 42-м году, когда я собирала материалы по работе артистов на фронте, она тогда часто ездила на передний край. Я ее полюбила, в ней было много обаяния, и она ко мне очень тепло относилась, мы часто выручали друг друга. Эстрада уже два месяца, в октябре и ноябре, не выплачивала денег. О.А. сидела без дров и денег, не могла двигаться, у нее было сильное кровотечение и боли в ноге, Шура носила ей дрова. Деньги ей уплатили после ее смерти.

      Старшая медсестра сказала, СКАЧАТЬ