Дневник. Том 1. Любовь Шапорина

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ три силы, которые должны быть в руках Израиля: золото, печать и земля. Золото и пресса уже почти полностью захвачены, остается земля – Россия. Тут следовало нечто столь хитроумное, что я с трудом поняла и тотчас же забыла: в конечном счете земля попадала тоже в их руки.

      После моей поездки в Вязьму в середине лета к нам прислали солдат для работы, крестьяне присмирели, помещики собирали урожай и стали даже ездить друг к другу в гости.

      Дела на фронте были ужасны, немцы продвигались все ближе. Как-то к маме приехал крюковский управляющий графа Гейдена, немец. Он был очень бодро настроен. «Не беспокойтесь, Елена Михайловна, – сказал он, – скоро сюда придут немецкие гусары, и все будет хорошо». – «Я предпочитаю русских большевиков немецким гусарам», – ответила мать.

      30 августа по обыкновению справлялись именины зятя и племянника, и мы поехали в Станище.

      Пили чай на балконе. В это время принесли почту, и Леля, схватив газеты, стала читать вслух. Фронт, грызня и неистовства матросов. На «Петропавловске»[169] матросы арестовали несколько молодых офицеров… я закрыла лицо руками, не могла дух перевести, в смертельном ужасе ждала… На «Петропавловске» был Федя Дейша, старший сын сестры, молоденький мичман, – свезли на берег и расстреляли – следовали фамилии – Феди среди них не было.

      Много позже в Париже Вася (Яковлев) говорил мне, что эти анархические расстрелы первых месяцев революции совершались, казалось, по немецкой указке. Снимались все лучшие специалисты, начиная с адмирала Непенина, командующего Балтийской эскадрой, которого англичане чтили как Бога за его разведку. А Вася был dans le cas de le savoir[170].

      Летом приехал Вася с женой проститься. Временное правительство командировало его в Париж к морскому агенту как attaché, специалиста по балканским делам.

      При нем пришли крестьяне из Самойлова. Это была самая богатая деревня в округе. О чем тут речь шла, не помню, но помню, как Степан, умный, лет 45 мужик, схватясь обеими руками за голову, сказал: «Вот сколько бы ни работал – не устаю. А в волости от разговоров да обсуждений голова кружится, словно лопнуть хочет, дух спирает, устаю так, что сил нет, ажно в пот бросает». По маминой просьбе Вася вышел к крестьянам на крыльцо. Все это происходило под окнами моей комнаты, и я могла слушать и наблюдать.

      Бабы стояли сзади, и пока их мужья вели политические разговоры, они любовались братом – уж до чего красив, до чего красив.

      Предки самойловских крестьян, вероятно, были переселены при крепостном праве откуда-нибудь из чисто великорусских губерний. Рослые, красивые, хозяйственные, они выделялись среди остальных крестьян. Избы у них были высокие, из великолепного леса, а по другой стороне у них были в 16-м году каменные амбары. Теперь деревня пущена по миру, и остались в деревне древние старики (знаем это от самойловской Анюты Антиповой, живущей спокон века у В. Н. Кардо-Сысоева). Юрию также пришлось несколько раз ездить в волость – разговаривать.

      Осень 17-го года: все усиливающаяся грызня, всеми средствами подрываемый СКАЧАТЬ