Ласковый убийца. Дмитрий Сафонов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ материалом о Плотниковой не получилось, а больше писать было не о чем. Пока не о чем. Тому, что сказал Бурлаков, он не очень-то поверил: сколько раз так бывало – информатор клялся и божился, что принес настоящую "бомбу", а на деле оказывалось – ничего особенного. Да и что там может быть особенного: кто только не писал про этот СПИД? Неужели можно придумать что-то новое? Вряд ли. Эта тема облизана и обсосана со всех сторон. Ну, расскажет ему этот безумный ученый – как там его, Евгений Алексеевич, что ли? – про то, что изобрел вакцину против СПИДа. Облагодетельствовал человечество. Ну и молодец! Но кому это интересно? Да никому!

      Ремизов бесцельно слонялся по квартире. Он включил телевизор. Посмотрел пять минут. Выключил.

      Заняться было абсолютно нечем. Даже есть не хотелось. И спать тоже.

* * *

      Ремизов ненавидел это вынужденное безделье: оно приносило скуку. Но скука – это еще полбеды. С недавних пор скука стала нагонять на него тоску. А для тоски имелась причина.

      Так они и мучили его, эти выходные. То, что принято называть иноязычным словом "уик-энд", Ремизову представлялось как пика с загнутым крючком на конце: входит легко, а обратно – никак.

      Вечер пятницы возвещал о надвигающемся безделье, в субботу утром появлялась скука, а уж к обеду липкая и неотвязная тоска овладевала всем его существом – Ремизов вспоминал о Наде. И все. Куда только девался бравый и неустрашимый циник, величайший провокатор и обличитель Ремизов Андрей Владимирович! Он расплывался до состояния незастывшего желе, ходил мрачнее тучи и малодушно думал о рюмке водки. (Хотя, конечно, дальше мыслей дело не заходило – Ремизов был педантом и внутренне очень дисциплинированным человеком.)

      В воскресенье он начинал сердиться на нее. Он злился и проклинал тот день, когда встретил эту чертовку Надю. Он вытаскивал ее фотографии и пытался найти в ней изъяны. Фотографии играли чисто символическую роль, они были нужны Ремизову только как подтверждающие документы или свидетельские показания (сказывалась излишняя обстоятельность натуры), ведь Надино лицо и тело – включая и то, что обычно скрыто под одеждой – он знал наизусть.

      С изъянами, правда, выходила путаница: то ли их оказывалось слишком много, то ли это были вовсе не изъяны. В конце концов, редко же бывает так: "я люблю тебя, потому что ты красивая", чаще – "ты красивая, потому что я тебя люблю".

      Однако фотографии делали свое черное дело – и Ремизова одолевали воспоминания.

* * *

      Его роман с Надей был очень бурным, но скоротечным. Впрочем, он и не признавал других – Ремизов не любил долгое сопротивление.

      Он довольно быстро добился своего, но странная штука – это не выглядело безоговорочной победой.

      Некоторые женщины забивают себе голову всякой ерундой: меня, мол, надо завоевать – не просто же так; и если вдруг не могут оказать достойного сопротивления, то страшно себя клянут и сильно переживают, и глядят на мужчину, как побитые собаки, беспрекословно его слушаются и тихонько ненавидят.

      С СКАЧАТЬ