Ha горных уступах (сборник). Казимеж Тетмайер

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ а за что бы я душу отдал, то не мое… Что мне ты, коли счастья моего ты мне наиграть не можешь, – что мне слава по деревням? Эх, скрипка, ты, скрипка!

      И провел он смычком по струнам, хотя метель завывала с гор, и запел:

      Ухожу я в мир широкий, –

      Уж ты, скрипка, пой! –

      Сердце замерло от боли,

      От тоски тупой…

      Сердце замерло от боли, –

      Скрипка, пой ты мне! –

      Ты ж, печальная, ты, Марись,

      Умирай в тоске!

      Умирай в тоске ты, Марись, –

      Уж ты, скрипка, пой! –

      Схоронят тебя под лесом,

      Да с твоей тоской!

      И вспомнил Ясек-музыкант обрученье Мариси, и казалось ему, что он смотрит в какую-то страшную пропасть, в бездонную глубину.

      – Эх! Вот каким льдом от тебя веяло! – повторял он, и казалось ему, что у него земля из-под ног уходит от скорби над своей и Марисиной любовью.

      А как хорошо могло бы нам быть! – думал он.

      И казалось ему, что он слышит, как Марися Далекая, лежа в избе лицом на подушке, шепчет:

      – О сердце, сердце! О сердце, сердце!

      О Марине, войтовой дочери

      Как Марина-то у нас

      Ходит к мельнце одна,

      Да и с мельницы домой,

      Никому муки не даст, –

      пели о Марисе Кружлёвой, войтовой[2] дочери из Рогожника, а потом запели о ней и еще другую песню:

      Да как Мацек, войтов зять,

      Показал дорогу ей…

      Да это потом, уж после свадьбы: он ей показал, по какой дороге в жизни надо ходить.

      Такая была она девка, какую не скоро в околодке сыщешь. В Людимире ли, на храмовом празднике, или в Черном Дунайце, на ярмарке, не было мужика, который бы на нее не загляделся; не было бабы, которая бы не покосилась на нее злыми глазами.

      Высокая, стройная, с гордо поднятой головой, брови – словно углем намазаны, высоко над глазами, густые, длинные и блестящие, лоб гладкий, глаза огромные, голубые, прямой нос, маленькие розовые губы, круглый подбородок, черные волосы, да с таким блеском, словно их кто-нибудь отполировал, и такие длинные, что она могла ими закрыться, как платком. А краска на лице, загорелый румянец на смуглой коже, а шея, гибкая, упругая, а грудь, что так гордо дышит под корсетом: дрожь проймет, когда посмотришь, – а изгибы в талии, точеные бедра, гибкие, полные, – а все тело, словно из мягкого железа выкованное. А голос!.. Как запоет она, чудится, будто весь мир тает… Шла она в толпе, так, будь тут самая что ни на есть давка, ей не надо было говорить: «дайте-ка дорогу,» – каждый сторонился, только взглянув на нее.

      Да и во всем прочем была Марина счастлива.

      Богатая была она девка, гордая, неприступная, знала себе цену.

      Отец её, войт, старый Баргек Кружель, был вдовцом: одна она у него была, и свету он за ней не видел. Было у них пятьдесят десятин земли, пять – лесу, большое хозяйство и мельница.

      Марина все на мельницу ходила, все за мельником присматривала, да затем, чтоб кто-нибудь и горсти СКАЧАТЬ