На месте их покупали по пятидесяти франков кругом, а доставленные на остров Мартинику нам обходились в полторы тысячи франков за каждого, – так дорого обходилась их доставка. Неосмотрительность наших либералов была тогда крайняя. Карл X ничем не лучше был нынешнего правительства; он разом объявил свободу взбунтовавшимся неграм в Сен-Доминго. Вместо того, чтоб нам прийти на помощь и дать средство пережить кризис, правительство ничего не делало, занимаясь единственно палатскими прениями и выборами в самой Франции, и предоставило нас нашей бедственной участи. У моей двоюродной сестры, впрочем, крайне доброй, услужливой и совершенно светской, оставалось после нескольких разорительных продаж только десятка два невольников и невольниц, – все людей старых и подростков. А людей мало-мальски годных к работе она всех поневоле продала, и жить было так трудно, что вы себе и вообразить не можете. Дочь воспитать надо в соответствующем ей положении, а на это по меньшей мере надобно каждый год высылать до трех тысяч франков; да и на себя по меньшей мере нужно столько же. Я из долгов и не выходила. У нас была плантация с полуторастами негров и негритянок. Я почти все распродала; остался большой огород да маленькие плантации с деревьями какао. Мне до зареза нужны были деньги; я торопилась в Париж и занималась распродажей моего имущества. Посудите сами, каково было наше положение. Две из самых старых невольниц ходили каждое утро с набранными ягодами и овощами на продажу в Сенньер. Путь был действительно тяжелый: взобраться на гору Парнас и спуститься вниз было дело нелегкое для дряхлых старух. Сестра и я, мы очень их жалели, но что же делать? – денег на свое собственное пропитание у нас не хватало. Старухи очень мешкали, а мы ожидали провизию с их возвращением; поставщик наш отмечал, когда они возвращались из города. Их ждали с нетерпением и ожидали палочные удары. Но они не исправлялись; пришлось удвоить порцию. Они верно засыпали дорогой вместо того, чтобы поспешать с своей ношей. Убедясь, что от них проку не будет, что они действительно неисправимы, а на пропитание их все же что-нибудь да идет, мы порешили дело очень скоро и приступили к исполнению немедленно. Сестра привязала их к двум столбам, надела на шеи две рогатины и руки им скрутила за спину; так они пробыли всю ночь и день. Когда солнце склонялось к закату, они, одна после другой, испустили дух. Нам их очень было жалко. За дочь в пансионе мне приходилось платить до трех тысяч франков с содержанием ее, да на мое столько же. Были года, что я и десяти тысяч франков не выручала. Я большую часть моих невольников, ту часть, которая мне приходилась по наследству, продала; плантации и отцовский дом отдала в аренду; к счастью моему, я эти деньги поместила под залог сахарного завода. Мне это советовали г. К‹ерменьян›, Жиске и граф Морни, который этим делом сам с большим успехом занимается – дело совершенно верное. Я первую закладную имею, хотя в этом совершенно не нуждаюсь; я вполне верю в слово графа.
– Да вы получили двести тысяч франков на имя дочери от покойного Демидова, который умер, сколько помнится, в 1828
СКАЧАТЬ
