Послание сверчку. Стихи и поэмы. Пётр Межурицкий

Чтение книги онлайн.

      Камень я в него не брошу,

      потому что он хороший,

      а что было между нами —

      во Втором осталось Храме,

      во вселенской катастрофе

      и, конечно, на Голгофе.

      Так не бывает, но было бы дельно —

      кесарь отдельно, котлеты отдельно,

      чтоб за обед у себя на столе

      тенью живой не болтаться в петле.

      Мало ли что не умеет смотрящий —

      космос и этак и так настоящий —

      кто, господа, на какой из планет

      любит котлеты, а кесаря нет?

      Время хорошее или плохое,

      разве нельзя обозначиться в хоре,

      где, опасаясь за голоса медь,

      можно в конце концов вовсе не петь?

      Наши дела обязательно глухи —

      кажутся данностью кесарь и мухи,

      что пробиваются в частную жизнь,

      как за неё иногда ни держись.

      Нам не понять, как не канули в леты

      кухни, где мамы готовят котлеты.

      От эры к эре

      канва сквозная —

      народы верят,

      евреи знают,

      что хоть и сложно,

      но благородно,

      ведь верить можно

      во что угодно.

      Германия – гибрид,

      и ничего не значит,

      что Геббельс говорит —

      нельзя ему иначе.

      Стихи, конечно, это сумасшествие

      поболее, чем первое пришествие, —

      ещё, пожалуй, несколько сырое

      в деталях всяческих… а то и чем второе.

      За столом у нас не лишний

      и, пожалуй, даже пуще

      Вездесущий и Всевышний,

      да ещё и Всемогущий.

      Космонацисты и космополиты

      кровушкой, а не водою разлиты,

      хоть их водою и не разольёшь:

      нация – правда и космос не ложь.

      И на войне, и в тюрьме, и в столовой

      нет ничего, кроме честного слова,

      и хоть до Лондона вырежь Париж,

      только себя одного и казнишь,

      будучи крайним в любой нумерации, —

      но до чего хороши декорации,

      смена которых не кажется сном,

      ночь или всё ещё день за окном.

      При фюрере всё будет, как в аптеке,

      аптекарскими взвешено весами,

      поскольку немцы – недочеловеки

      и толком ничего не могут сами.

      Пускай никто не забывает

      ни до, ни после Заратустры —

      религий СКАЧАТЬ