конечно) только в миссионерской позиции. Кукушка выскочила и возвестила о девятнадцати ноль-ноль. Пора-пора, Минерва, не опаздывай, у тебя есть время до полуночи. Когда четыре нуля встанут бок о бок, щекоча друг другу подмышки, орнамент твоего платья превратиться в туман и паутиной повиснет на соснах, окольцовывающих дом Михаэля. Тогда-то твои крылья раскроются ему, и он оседлает тебя как жар-птицу. Спасибо добрая фея-крестная, сказала Минерва и пригубила абсент. Она была поэтична, экспрессивна, символична, сюрреалистична, иммерсивна. Иными словами, как все арт-человечки любила выпить. В начале восьмого она надела ночь на глаза, накрасив их густо тушью и тенями, запрыгнула в желтую кибитку и приказала ехать туда, где еще есть сосны. Оставались минуты, которые грешно было использовать на дорогу, и Минерва достала из косметички 4 помады: красную как артериальная кровь, красную как венозная кровь, красную как морковь, красную как вино. Она попробовала все поочередно и смешанный красный закостенел на ее губах. Вот уже сосны клянчили ее взгляд, посмотри-посмотри на нас, Минерва. Вечер неряшливо и наспех заправлял землю темнотой, как уборщица в отеле кровать. Михаэль вышел встречать Минерву у ворот. Как только она подала ему руку с прозрачным запястьем и с его помощью грациозно выплыла из такси, кольцо сосен крепко сомкнулось над их головами. По слухам, которые запустил ветер, протиснувшийся сквозь колючие ветки и поранив свои сытые воздухом щеки, все произошло так как предсказала фея- крестная. Когда стрелки на часах встали вертикально, сомкнули объятия и в миссионерской позиции слились воедино, путая часы и минуты, Минерва к тому времени уже нагая, укрытая лишь кое-где звездами, расправила крылья, которые по цвету сочетались с ее помадой. Михаэль забрался на нее и оседлал. Они поднялись высоко над соснами и унеслись в прошлое быстрее ветра, быстрее света, быстрее мысли. Лишь однажды они появились во сне пилота, который, оказавшись под своей бесноватой женой, от изнеможения и оргазма закрыл глаза. По его словам, которые он прилежно записал перьевой ручкой в бортовом журнале, Михаэлю и Минерве так и не удалось изменить прошлое. Возвращаясь в настоящее, они решили его перепрыгнуть. Сила прыжка была столь велика, что приземлившись они разлетелись в пух и прах и замерли созвездием «Райская птица» в южном полушарии.
Михаэль закрыл посмертно изданный сборник Минервы, причесал свои седые волосы, повторяя шепотом, что прошлого не изменить. Он купил звезду из созвездия «Райской птицы» и назвал ее Минервой. И пусть он видит ее крайне редко, блуждая по горам Чили в Южном полушарии, зато он слышит ее постоянно, стоя под сосной, по ветвям которой спускается грустный ветер, беременный словами Минервы. Он рожает одно и тоже слово. Вы его знаете. А если нет, прислушайтесь.
