Орден Ранункулюс. Ирина Кир

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Глинским. Для начала нужно окунуться в атмосферу, где он, с позволения сказать, «творил». Итак, представьте себе лето. Уютный московский дворик где-то в Черемушках утопает в зелени… Из окна второго этажа раздается:

      Земля в иллюминаторе,

      Земля в иллюминаторе,

      Земля в иллюминаторе видна…

      Где-то на углу:

      Моооре, моооре, мир бездон-ный,

      Пен-ный шееелест волн прибре-ежных…

      В воздухе витает запах жареной картошки и аромат Москвы. Вы знаете, чем пахнет Москва? Тополями! Тот сладковатый пряный запах сильно разбавленного водой дешевого одеколона дают тополиные почки!

      На веревках сушится белье, слышен стук выбиваемого половика. С детской площадки раздаются визги малышни, девчонки прыгают в резиночку, играют в дочки-матери. Настоящие матери прогуливаются с колясками или сидят на лавочке. Вот как раз на лавочки и следует обратить внимание. Они стоят по всему периметру квартала. По три на каждую сторону. В основном на них располагаются компании старушек и домохозяек, но есть особенные… «Интеллигентская» находится у четвертого корпуса. Заправляет на ней старик Горшков. Колченогий мужик с суровым бронзовым лицом. Большой любитель шахмат. В детстве я как-то открыл учебник истории, увидел изображение Сергея Ивановича и, изумившись, прочел подпись «Гай Юлий Цезарь». До того был похож… На «интеллигентской» собираются старички-шахматисты вместе с внуками. Иногда к Горшкову приковыливает мой отец – Юхан Захарович Садо. Его уважают и сразу уступают место. Во-первых, правая нога у отца короче левой – врожденный дефект, во-вторых, родитель мой далеко не молод, в-третьих, Юхан Захарович знает толк в шахматах, ну и, наконец, папа – антиквар, а следовательно, интересный собеседник. Горшков ждет его с нетерпением, чтобы обсудить проблемы мироздания. Лексически у шахматистов вы никак не обогатитесь. Самое тяжелое ругательство «Т-тыыы…». Ну и черт с лешим. Негусто, негусто… Идем дальше.

      Рядом с интеллигентами сидят доминошники. Это простые работяги, шофера, наладчики. Они уважают в перерывах между сменами или по выходным «забить козла», попить пивка из трехлитровой банки и почесать языки. Пролетариат, безусловно, выражается, но не так чтобы очень. Весь диапазон укладывается в интервал от «Ядрид Мадрид» до «Япона кочерыга». Мужики в основном ведут себя прилично и по первому зову жен идут развешивать белье или обедать. Перемещаемся правее.

      Под сенью сильно изогнутых ив, как за шторами, прячется лавочка, на которой собираются «старши́ны», или, как говорят наши матери «страши́ны» – длинноволосые старшие ребята и их подруги. Из кассетных магнитофонов скачет «Чингисхан» и бешено хохочет родной город: «Москау, Москау! Уаха-ха-ха-ха!». Парни бряцают на гитарах популярное:

      Я пью до дна за тех, кто в море!

      За тех, кого любит волна!

      За тех, кому повезет!

      Каждый, кто умеет держать гриф, считает своим долгом вывести СКАЧАТЬ