Ля Грав. Тайные тропы. Snegozavr

Чтение книги онлайн.

      Дык, эти д’артаньяны не растерялись. Другой мушкетер – чернявый и бородатый. (Похожий на, если кто помнит, за Бразилию в 1982 играл такой – Сократес. А если кто не помнит, то на молодого Волонтира.)

      Так вот достает этот Сократес из-за пазухи литр рома «Капитан Морган». Протягивает мне.

      И типа: «Ну чо? Давай, рашен!» Прям грузины какие, честно слово.

      Я ему в открытую дверь бутылкой тыкаю в следы их, спрашиваю:

      – Чо, мол, так с батлом за пазухой и катался?

      – Ага, – кивает. Ну, да фигли ему? Худой, как… как волос Сальмы Хайек.

      Но вот слово «батл» третьего их друга как-то встрепенуло, и он, как Фифтисент, зарядил рэпчик типа (приблизительный перевод):

      «Чо за хрень? – думаю. – Крюшон… капюшон…»

      А он становится на колени перед распахнутыми дверьми (куда я тыкал бутылкой), расстегивает широченные штаны и с высоты метров сорок начинает сливать этот свой крюшон в пропасть. При этом опасно наклоняясь из летящей над горами кабинки.

      Простое человеколюбие взяло верх над любопытством, и я пристегнул самостраховкой капюшон Фифтисента к своей обвязке и вернулся к «Капитану Моргану». Сократес с Детревилем блаженно исполняли на неведомых смесях «Смок он зе сноу», а я начал пить ром.

      Я сделал пару очень добрых глотков и тут понял, что за мной Россия. То есть, если я сейчас прекращу пить, отдам бутылку, скажу «Мне достаточно» и, промакнув губы салфеткой, отвернусь к поцарапанному пластику окон, то это будет фиаско.

      Эти общительные гасконцы годами будут рассказывать всей Франции, как легко они уделали рашена в дисциплине «пьянка с попутчиком».

      «Нет, ребята-демократы», – решил я и продолжил пить ром.

      Тут у Фифтисента кончилось, чего он там сливал, и он, не застегивая штанов, подскочил с колен. Но он был пристегнут ко мне. И мои 100 кг рванули его обратно к полу так, что он упал на спину и начал скользить по направлению к выходу.

      Все встревожились.

      Но футболист Сократес тормознул Фифтисента, как мяч, – поставил на него сверху ногу. Фифтисент успокоился, уперся ногами в край кабинки и попросил самокрутку.

      Он лежал на спине, курил и бил ногой по лыже, которая свешивалась в проход раскрытой двери. Лыжа гремела, свистел ветер, тихо ржал капитан королевских самокруток, а я продолжал пить ром.

      Когда по моим ощущениям в меня перешло граммов 300, я все-таки вернул бутылку владельцам. Я пытался смущаться, говорил:

      – Сорри, бразы, такой вкусный ром. Ай ноу контрол майселф вэн ай дринк.

      Но, качнув бутылку на руке, Сократес и ДеТревиль просто сказали:

      – Кул, брат, донт ворри.

      Мы потом катнули с ними СКАЧАТЬ