Певцы и вожди. Владимир Фрумкин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ пусть! Сам чёрт нам не страшен –

      Мы заново построим его!

      Ты, знамя свободы, лети!

(Г. Бауман)

      Две строчки в тексте Баумана вносят, правда, некоторый диссонанс:

      «Сегодня мы взяли Германию, / Завтра возьмем весь мир!» (В более точном переводе: Сегодня нам принадлежит – gehört uns – Германия, / А завтра – весь мир!») Я не припомню, чтобы советская песня позволяла себе так прямо выставлять напоказ столь далеко простирающиеся претензии и аппетиты. Нацисты тоже вроде бы хотели звучать более респектабельно: при издании песни Баумана в сборниках «gehört uns» заменяли на «da hört uns» («Сегодня нас слышит Германия, / А завтра услышит весь мир»). Делалось это по соображениям тактики.[74] По тем же соображениям следующую песенку времен борьбы за власть и вовсе перестали печатать:

      Точите длинные ножи

      О камни городов!

      Пусть эти длинные ножи

      Вонзятся в плоть жидов.

      Пусть кровь течет, течет рекой…

      Но и после 1933 года, как ни старались мастера национал-социалистического реализма умерить свой пыл и выражаться поблагороднее, бредовая людоедская суть «движения» вылезала то тут, то там. То ли дело:

      Нам нет преград ни в море, ни на суше,

      Нам не страшны ни льды, ни облака…

      (Анатолий Д’Актиль)

      Или:

      Мы покоряем пространство и время,

      Мы – молодые хозяева земли!

      (Василий Лебедев-Кумач)

      Что и говорить – за редкими исключениями (кое-что в языке дореволюционного подполья, периода Гражданской войны, 20-х и начала 30-х годов), словесное облачение советской классовой утопии выглядит привлекательнее, травояднее фразеологии германского расового мифа. Пассажи типа «Завтра возьмем весь мир!» миру не понравились, но он, как завороженный, внимал звукам, доносившимся из Страны Советов, которая обещала покорить не земной шар, а всего лишь некое «пространство и время».

      «Коммунизм – это фашизм человеческим лицом», – бесстрашно произнесла писательница Сюзан Зонтаг в 1980 году на митинге в Нью-Йорке в защиту польской «Солидарности» – и вызвала недовольный гул толпы. Толпе наверняка понравилось бы замечание кадемика Сахарова, что сталинизм был коварнее гитлеризма, ибо ловко камуфлировал свою преступную природу гуманистической фразеологией (в «Размышлении о прогрессе, мирном существовании и интеллектуальной свободе»).

      Это-то и обеспечило социализму советского образца сотрудничество высокоталантливых мастеров искусства, частности мастеров массовой песни. У нацизма не было никого, кто мог бы сравниться по таланту и мастерству с Шостаковичем и Корниловым (чья «Песня о встречном» начала бурное песенное половодье 30-х годов), Дунаевским и Лебедевым-Кумачом, Захаровым и Исаковским, братьями Покрасс, Блантером, Новиковым, Листовым…

      «Хорст Вессель» и «Союз нерушимый…»

      Немецкий филолог Виктор Клемперер, двоюродный брат знаменитого дирижера Отто Клемперера, еврей, чудом спасшийся СКАЧАТЬ