– В газете писали о сердечном приступе, но я подозреваю…
– Вы правильно подозреваете, – Буйчилов кивнул, и тут же следом за ним кивнул сухонький господин в пенсне. – И в то же время – неправильно.
– Неправильно?
Буйчилов откашлялся.
– Полагаю, мы можем быть откровенны друг с другом, господин Головацкий. Для вас, равно как и для нас, не секрет, что покойный генерал Корниевич был отъявленным кокаинистом. И официальное заключение о его смерти, которое, разумеется, не попало и не могло попасть в средства массовой информации, – передозировка наркотиков. Кокаина. Но это только официальное заключение…
– А есть еще и неофициальное? – кустистые брови Головацкого сошлись в области переносицы.
– Только предположения, – поспешно вклинился сухонький господин в пенсне.
Матвей Евграфович метнул в его сторону короткий взгляд. Сухонький вроде как стушевался и снова опустил глаза. Головацкий взглянул на Буйчилова. Но начальник Третьего отделения и в этот раз проигнорировал своего спутника. Его личность по-прежнему оставалась для хозяина дома инкогнито.
– Предположения относительно чего, осмелюсь спросить? – Матвей Евграфович вновь пристроил сигару во рту.
– Относительно того, что генерал Корниевич мог быть убит.
– Вот как? Убит? А основания? Основания, господа?
Буйчилов резко поднялся с дивана и, заложив руки за спину, стремительно прошелся по комнате. Его начищенные до зеркального блеска хромовые сапоги поскрипывали при каждом шаге. Головацкий с неудовольствием поморщился. Буйчилов остановился возле окна, чуть отодвинул тяжелую плюшевую портьеру, выглянул зачем-то на улицу и только после этого обернулся к Головацкому.
– Мы надеемся на вашу помощь в этом деле, господин профессор. Но я предупреждаю еще раз…
– Да-да, – нетерпеливо оборвал его Матвей Евграфович. – Я уже понял. Дело государственной важности. Излагайте, Кондратий Ксенофонтович, излагайте.
Но Буйчилов не торопился. Он вновь прошелся по комнате. Замер за спиной своего спутника в золоченом пенсне и вперил пристальный взгляд в Головацкого.
– Видите ли, Матвей Евграфович, – начальник Третьего отделения говорил настолько тихо, что профессору приходилось изрядно напрягать слух, дабы не пропустить из сказанного ни единого слова. – Вам, полагаю, неизвестно одно прелюбопытнейшее обстоятельство. В последнее время генерал Корниевич проходил курс лечения. Он не употреблял наркотиков.
– Так могли думать все, кроме самого генерала, – вставил Головацкий.
Буйчилов наморщил лоб.
– Возможно, – протянул он с явной неохотой. – Но это уже наводит на определенные размышления, Матвей Евграфович, согласитесь.
Головацкий предпочел промолчать. Лишь СКАЧАТЬ