Израиль в Москве: повесть. Ефим Лехт

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ вызвал капитан второго ранга Розенгафт, показать рисунки дочери. Грацерштейн и Розенгафт. Почти Шекспир.

      Израиль только раз надел морскую форму, когда сходил в увольнение. Там же, в Ванино, и сфотографировался в ателье. И вспомнил, что его детское фото в матросском костюмчике довольно долго красовалось когда-то в витрине фотоателье на Пушечной. На новом снимке в объектив попал изможденный юноша в бескозырке с ленточкой в зубах и близоруким, без очков, безумным взглядом. Краснофлотец Грацерштейн.

      Очки он носил – минус четыре. Но был и плюс. Когда стекла ломались, Изя мог попросить увольнительную, в «Оптику». Пьяный матросик по фамилии Постельный изобрел: чтобы чаще ходить в город, надо просто бить очки. Очки, голы, секунды. Изя попробовал.

      – А ху-ху не хо-хо! – в бешенстве закрыв глаза, орал мичман.

      – Так точно! – невпопад отвечал матрос Грацерштейн.

      Командиры не догадывались, что он выкрикивает «Так тошно!». Возможно, единственный матрос-очкарик на всем Тихоокеанском флоте.

      На светлой памяти осталась песня-стон: «Я помню тот Ванинский порт и вид пароходов угрюмый». Косой горизонт то поднимался, то падал. На пляшущей палубе его рвало так, что казалось, он выплюнет сердце. В трюме еще хуже. Ночью, под одеялом, он шептал «ништяк, прорвемся».

Сахалин – вторые Сочи

      Потом его перевели на Сахалин, в зенитную артиллерию, где служить-то (ура!) всего три года вместо четырех на флоте. Из Ванино на пароме, через буйный Татарский пролив, в Холмск, избежав службы в конвойной дивизии Хотёмкина, где, по слухам, зэчки насиловали солдатиков до смерти.

      Сахалин умел удивлять. Бамбук, тайфуны, нивхи, нефть. Однажды снегом так занесло, что целую дивизию отправили рельсы от снега чистить. Поезда не могли ходить. Снег убирали кубами. Самодельные совковые лопаты из фанеры. В пургу видимость пять метров, в уборную, чтоб не потеряться, ходили по натянутому тросу. Она была метрах в тридцати от казармы.

      Изин новый друг, Вова Радюш из Северной Охи, вдруг получил крупную сумму за участие в поисках нефти еще до армии. Накупил пряников и сгущенки на всю батарею.

      На стрельбах в Корсакове Изя решил обязательно искупаться в Японском море. Для биографии, чтобы потом было основание хвастать. Он встал до подъема и, прямо из палатки, в трусах отправился на берег. Море было серым и холодным. Когда дрожащий Изя возвращался, на берегу уже стоял чуть не весь полк, а старшина, страшно ругаясь, показывал пальцами десять суток «губы», гауптвахты.

      Военный городок. Над воротами транспарант «Наша цель – коммунизм!». Артиллеристы не замечали веселой двусмысленности этого текста. Потом Изя узнал, что это называется «оксюморон».

      Сахалин – вторые Сочи, солнце светит, но не очень. Девушки пахнут рыбой, на тротуарах сугробы чешуи, большой градообразующий рыбокомбинат. Долго потом после дембеля, увидев на столе дефицитную красную рыбу, он вспоминал, как кормили их в армии пожилой горбушей СКАЧАТЬ