Злой дух Ямбуя (сборник). Григорий Федосеев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ различимые вдали. И тишина глубокая, ничем не нарушаемая, проникла и в мою душу.

      К ночи посвежел воздух. Набрасываю на плечи телогрейку, поправляю костер. Снова возвращаются все те же думы о бесследно исчезнувших людях. С еще большей силой нахлынуло недоброе предчувствие какой-то беды, поджидающей нас у Ямбуя. Вдруг подумалось, что мы непростительно медленно идем, упускаем время. Хотелось собрать оленей, накинуть на спины вьюки и гнать их день и ночь, день и ночь…

      Подошел Долбачи. Он подбросил в огонь дров, воткнул заостренный конец тагана в землю, повесил чайник.

      – Ты слышал, Долбачи, что говорила старуха про Ямбуй?

      Проводник не отвечал. Ему явно не нравился этот разговор.

      – Что же ты молчишь? Тоже боишься Харги?

      – Харги мне плохо не делал, – уклончиво заговорил Долбачи. – Наверное, близко Ямбуй есть худой место, зыбун, может, человек там пропади, утонул, и совсем не осталось следа, или ушел далеко, заблудился.

      Слова проводника не утешили меня. Я уже думал о том, что люди могли попасть в зыбуны и погибнуть. Но от этого еще тягостнее на душе. Представлялись ровное, точно приутюженное моховое поле и неопытный путник, вступивший на бархатистый покров зыбуна. Один неосторожный шаг – и вот уже нет опоры. Под ногами у человека трясина, жадно всасывающая добычу в свою холодную утробу. Никто не услышит среди безмолвных болот одинокий крик и мольбу о помощи.

      Как бы в ответ на эти мысли из ночной глубины леса до слуха доносится приглушенный детский стон. Донесся и не смолк, повис над стоянкой.

      Я вскакиваю.

      – Не Битык ли плачет? – спрашиваю у Долбачи.

      – Девочка, сестра его, в чуме пропадает, – отвечает проводник спокойно, точно ничего особенного не происходит.

      – Как, то есть, пропадает?

      – Шибко болеет.

      – Что с нею?

      – Никто не знает.

      Забывая обо всем, бегу к чуму. Распахиваю вход, заглядываю внутрь.

      Тусклый свет от костерка, разложенного посреди чума, еле освещает его. Внутри никакого убранства, пустые стены из берестяных полотнищ, положенных на конусообразно поставленные шесты. Слева ворох еще неразобранных постелей. В глубине чума сидят, прижавшись друг к другу, молча, как птицы у разоренного гнезда, Лангара и Сулакикан. Рядом, ближе к входу, за бревном, на оленьей шкуре какое-то странное существо, полуприкрытое стареньким одеяльцем. Включив свет карманного фонаря, приподнимаю одеяло.

      Передо мною девочка лет трех, совершенно изнуренная болезнью. Ее широкое лицо как бы провалилось внутрь, сморщилось и стало совсем плоским. Вместо губ – синие полоски. Руки и ноги как плети, обтянутые кожей.

      Тяжелый запах отсыревшей постели наполняет чум.

      Девочка без сознания, бредит. В свете фонаря ее глаза кажутся стеклянными.

      Присаживаюсь на бревне возле больной. Беру безвольную ручонку, напрасно пытаюсь нащупать СКАЧАТЬ