Технология любви. Иван Сохатов

Чтение книги онлайн.

      Было несколько вариантов – он обрывался или начинался с середины. Приведу самый полный.

      Что-то, не проявлявшее себя явно, подспудно влияло на меня. Откуда оно шло, я не понимал. Несомненным было только его существование. Позже я выскребу из этого некий смысл, но это уже не будет иметь значения, а сон ещё долго не оставит меня в покое.

      Брат просит отвезти его на огород. Я переспрашиваю – куда?

      Брата я не вижу, но иронию в его словах чувствую:

      – На Аптекарский огород – не знаешь? Ещё Пётр распорядился об устройстве специального огорода для посадки лекарственных растений. Красивый жест – не правда ли? Монарх заботился о здоровье подданных. Теперь там Ботанический сад.

      В следующем кадре поваленное ветром огромное дерево перегораживает аллею, по которой мы неспешно шагаем. Оголённые коричневые корни торчат в разные стороны. Ветви сломаны, по стволу широкая трещина. Сочное нутро дало смолистые потёки. Я про себ констатирую, что смерть дерева выглядит не так отталкивающе, как смерть животного или человека.

      – Лиственница, – говорит брат со знанием дела, – крона слишком развесистая, а земля мягкая, вот и не удержалось.

      – А ствол, почему сломался?

      – Грохнулось о землю и надломилось. Дерево-то не прочное, но в воде не гниёт. Из него раньше пристани строили.

      Он меряет шагами длину лежащего на земле ствола.

      – Давно собираюсь купить маленькую пилораму и пилить такие деревья на доски. Выгодное дело – дубы тоже падают. Их отдают практически бесплатно. Увезёшь – и на том спасибо.

      Невдалеке от нас парень в рабочей робе возится с бензопилой. Из тулова вырывается сноп сизого дыма. Пошла работа: безвольно падают отделённые от ствола ветки. Я увожу брата от погибшего дерева. Надумает ещё что-нибудь.

      Мы переходим к каменным горкам, и брат надолго погружается в созерцание мхов. На меня они не производят впечатления. В наших северных лесах похожая растительность занимают целые поляны, а здесь пятнышки по метру шириной. Я спохватываюсь в последнее мгновение, чтобы не сказать об этом брату. Болезнь отменила для него странствия с рюкзаком за плечами.

      Раскидистые кроны деревьев с пожелтевшей листвой плавно раскачиваются над нами в голубом небе. Тёмно-красный кустарник вдоль аллеи колышется в такт с ними. Справа от нас стеклянный бок теплицы.

      Брат жалуется на усталость, и мы возвращаемся. Большая часть упавшего дерева уже превратилась в аккуратно напиленные полешки. Одно, не замеченное, откатилось в сторону. Я нажимаю на угол ногой, и опилок встаёт вертикально. С торца виден коричневый круг, а крайние кольца желтые. Брат выглядывает из-за моего плеча:

      – Это не гниль, – говорит он, – деловая древесина – годится в работу.

      Брат отходит в сторону. Я достаю из кармана перочинный ножичек и быстро пробую торец: на краю твёрдо – в центре лезвие легко углубляется сантиметра на два.

      Брат медленно продвигается к скамейке и не видит этого. Я догоняю его и ничего не говорю ему о гнилом нутре дерева. Мы присаживаемся отдохнуть.

      Напротив нас, на такой же скамейке, устроились две старушки. Одна прогуливает пуделька – другая подвижного внучка в яркой курточке. Они согласно бегают друг за другом по газону.

      Мы говорим мало: брату ещё трудно, а я не знаю о чё и моё нежелание обсуждать всякую белиберду выталкивает меня из сна.