Тошнота.Ру. Сборник непрошеных драм с комментариями С. Ф.. Борис Полухин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ официант передал мне от тебя конвертик из салфетки, я хотела сразу его выбросить. Подумала, что там написана очередная пошлость или банальность. Но что-то меня остановило, и я развернула салфетку. Признаюсь, твои стихи здорово легли на мое настроение. (Воспроизводит их по памяти.)

      ПРЕКРАСНОЙ НЕЗНАКОМКЕ

      И я б послал тебе черную розу в бокале

      Золотого, как небо, Аи.

      Но розы поэтов увяли,

      И уксус в винах любви…

      (Снимает со спинки стула рубашку Тавруева, надевает ее и встает с тахты. Подходит к окну, раздвигает шторы, распахивает створки рамы. С любопытством выглядывает во двор.)

      ТАВРУЕВ (про себя). Как же сегодня много солнца! Ее московская мордастость зада так и режет мне глаза. Вытолкать вон?!. Эээ, не ври хоть себе: никого ты не выгонишь. Как не вытолкал других женщин – вот так же просыпавшихся в этой мастерской. Теперь по накатанному. До того утра, когда уже ни слова, ни жесты будут не нужны. (Елена покидает окно. Подходит к зеркалу шкафа, забрасывает волосы за плечи, смотрится. Затем достает из дамской сумочки, подвешенной на дверной ручке шкафа, очки в модной оправе. Надевает их и рассматривает картины на стенах мастерской.)

      ЕЛЕНА. Надо признать, что женщины тут до меня были красивые. (Переходит к холстам, развешанным на следующей стене. Останавливается возле картины.) А эту картину ты как назвал?

      ТАВРУЕВ. Луна наизнанку.

      ЕЛЕНА. Забавно. Я бы с удовольствием повесила ее у себя в квартире.

      ТАВРУЕВ. Она прикована к моей стене цепями. Даже галерейщики на нее лишь облизываются.

      ЕЛЕНА. Жаль. (Поворачивается в его сторону.) Кирилл, а тебе не обидно? Галерейщики сначала скупают картины по дешевке. А потом выручат за них, особенно после смерти художника, целое состояние.

      ТАВРУЕВ. Лично я на галерейщиков не в обиде.

      ЕЛЕНА. Странно. На художника не от мира сего ты не похож.

      ТАВРУЕВ. Я уже с ними поквитался.

      ЕЛЕНА. Поквитался? Подкараулил их ночью у подъезда и набил морды? Расскажи, расскажи, мне очень интересно, чем ты им отплатил.

      ТАВРУЕВ. Мукой. Я, как Ван Гог, намешиваю ее в краски только в большей пропорции. Значит, после моей смерти вскоре за моим телом рассыпаться в прах и мои картины. А может и раньше.

      ЕЛЕНА. Оригинальная месть. А краски на картине Луны наизнанку тоже с мукой?

      ТАВРУЕВ. Она единственное мое исключение.

      ЕЛЕНА. Кирилл, обещай мне, что мой портрет ты будешь писать нормальными красками, как Луну. Я не хочу, чтобы потом, когда он начнет крошится, мои будущие внуки подняли меня на смех. (Задерживается возле пустого мольберта.) Кстати, я буду позировать тебе прямо сейчас?

      ТАВРУЕВ. Вряд ли… сейчас не срастается.

      ЕЛЕНА. Но вчера в ресторане ты говорил, что уже утром начнешь писать мой портрет. Я буду твоей Саскией!

СКАЧАТЬ