День в раскольническом скиту (из моих путевых воспоминаний). Макарий Огибенин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ письму по-церковнославянски и всякой древлеотеческой премудрости».

      В то время, когда мы вошли, известный читателю начетчик отец Досифей занимался с двумя учениками. Увидев нас, он встал и низко поклонился.

      – Не обессудьте на наш беспорядок! – промолвил он. Убранство училища было не богато: в переднем углу, на полке, стояла настолько тёмная икона, что я никак не мог рассмотреть её лика, перед ней висела фарфоровая лампадка, в углу – битая из глины, небольшая печь, один большой некрашеный стол, несколько табуреток и шкаф с книгами в кожаных переплётах составляли всю обстановку, а висевший в заднем углу кельи чугунный рукомойник с деревянной лоханью под ним довершали убранство этого «храма старообрядческих наук». На столе лежали азбуки и псалтыри почаевского издания, возле которых валялись длинные деревянные указки, тут же разбросаны были в беспорядке какие-то тетрадки, писанные учениками церковнославянскими буквами, и две какой-то странной формы чернильницы, из которых торчали гусиные перья. (Старообрядческие переписчики для списывания книг обыкновенно употребляют гусиные перья, находя их очень удобными и безгрешными, в смысле их природной фабрикации. – Авт.).

      Меня удивило то обстоятельство, что так поздно происходили занятия отца Досифея с учениками.

      – Почему это, отец Досифей, вы так поздно занимаетесь? – спросил я его.

      – А вот почему: это – лукавые и неключимые рабы, сиречь лентяи, – при этом он показал рукою на сидевших за столом за раскрытыми книгами мальчиков, – которые по небрежению и лености своей, – продолжал он, – не возмогли изучить данного им урока, а посему они и сидят до поздния нощи, и аз тщетно труждуся с ними.

      – Ну-ка, Федор, прочти, – обратился он к одному из учеников, – да смотри – благозвучнее и не борзяся, а то как раз кума в гости пожалует!

      – Какая кума? – спросил я его.

      – А вот какая! – показал он на висевшую на крючке двухвостку, сделанную из толстой сыромятной кожи.

      – Для чего же это нужно?

      – Какой же вы несведущий, коли таковых вещей не разумеете! Смотрите, – показал он пальцем на прибитую к стене бумажку, на которой крупными церковнославянскими буквами было написано: «Зачало премудрости страх Господень»… «Аще любиши сына, наказуй его жезлом почасту, и рука, биющая его, да не ослабеет». «Вот это и есть орудие, – снова показал он на плеть, – внушающее страх Господень».

      Ученик, боясь, как бы «кума не пожаловала», прокашлялся и медленно, нараспев, начал читать 38-й псалом в Псалтыри, водя указкой по словам: «От всех беззаконий моих избави мя: поношение безумному дал мя еси. Ослаби ми да почию, – дочитывал он псалом, – прежде даже не отъиду»… (С ударением на «у»).

      – Тыква! – неожиданно вскричал отец Досифей, мальчики оба вздрогнули, так что у них и указки выпали из рук.

      – Лжеши, самарийское отродье! Не смей по-никониански читать: «не отъиду», а читай по древнему преданию: СКАЧАТЬ