Любовь и небо. Геннадий Федорович Ильин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Документов у меня никаких не имелось, и мать уговорила завуча взять меня с испытательным сроком. Считал я превосходно, читал посредственно, а писал, как курица лапой.

      Школа располагалась на Плановом посёлке, в полукилометре от дома. Деревянное, насквозь прокопчённое двухэтажное здание относилось к постройкам прошлого века и чудом держалось под напором ветров. Под топотом сотен сапог и ботинок оно стонало, скрипело и трещало, но не желало заканчивать жизнь самоубийством. Классы, как две капли воды похожие друг на друга, до отказа были забиты партами – развалюхами с проходами между ними сантиметров в двадцать. У дверей стоял небольшой учительский столик, за которым висела неопределённого цвета классная доска.

      По списку в нашем втором «б» числилось тридцать девять учеников, но теснота была такая, как будто на первый урок явились и родители.

      Места занимали самостоятельно, и я ухитрился расположиться за круглой печкой – контрамаркой, стоящей на «камчатке». Рядом плюхнулся розовощёкий боровичок Миша Фельдман. Оценив ситуацию, я остался доволен. Зимой будет тепло, и от учительских глаз далековато. Что касается соседа, то в первый же день оценил свою удачу. Отец у Миши занимал пост начальника ОРСа, по другому – отдел рабочего снабжения – и единственное чадо всегда имело в портфеле приличный бутерброд или пару сдобных булочек. Но главное, что Миша не был жмотом и всегда делился. Кроме того, у него частенько появлялись деньги, что вносило в нашу дружбу определённый шарм и укрепляло взаимопонимание.

      Учебный год начался с прозаичного колокольного звонка, прозвучавшего из рук школьного сторожа инвалида дяди Васи. Впоследствии я заметил, что звонок на перемену звучал у него значительно звонче и веселее.

      Никаких торжественных речей, ни цветов ни нарядных костюмов, к которым привыкла теперешняя школа, не было. Буднично и прозаично, кругленькая, как колобок, учительница вошла в класс, поздоровалась, взяла в руки классный журнал и начала перекличку. Когда очередь дошла до моей фамилии, строго спросила:

      – Это не ты ли неделю назад мне стекло рассадил?

      – Что вы, – отвечаю, – быть такого не могло. Мама говорит, что я послушный мальчик.

      – Вот как, – удивилась она и что – то отметила в тетради.

      Нина Ивановна, так звали нашу учительницу, все науки преподавала одна. Даже чистописание, чёрт бы его побрал. С ним у меня сразу не заладилось. Перьевые ручки и непроливашки – чернильницы, которые приходилось таскать с собой, оставляли кляксы и помарки на тетрадных листах, как я не уберегал их от этого.

      Зато на переменах у меня прекрасно получалась игра в пёрышки.

      Учился я охотно, но без прилежания, и относился к середнячкам. Материал схватывал на лету, а за посторонние разговоры нередко наказывался и частенько грустил за классными дверьми.

      Более всего мне нравились книги. Начиная с третьего класса, я запоем читал всё, что попадалось СКАЧАТЬ