Ярцагумбу. Алла Татарикова-Карпенко

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ же надо разбираться в экономической политике, чтобы понять, почему в мыльные переливчатые пузыри превращаются стеклянные истончающиеся на глазах прозрачные банки, как сказочно взлетают они и кружат многочисленно – мелкие, крупные, очень большие, гипертрофированные как уроды – над планетой, потеряв прежний звонкий смысл и суть свою. Но русские библиотекари и актеры провинциальных театров, медицинские сестры районных поликлиник и санитарки, уборщицы подъездов и даже служащие давно не финансируемых музеев на этой жгуче черной, упругой и маслянистой волне заездили на автомобилях, сдав бесплатно экзамены на права и забрав с помоек малолитражки, потому что все, кто на них расшивал до прорыва, пересели на трех-пяти- и десятилитровые колоссы. Угар потянулся на Чукотку.

      Сауды, Ирак, Эмираты, Кувейт, великие оливковокожие владетели черного золота Черного континента, могли бы и без вскрытия раны продержаться до сотни лет на своих околодесятипроцентах у каждого, но Rassia, шестипроцентная богачунья, жирное молоко детства, сиюминутная, ведомая рьяной властью, дикое мясо, после нас хоть потоп, не выдержала бы и двадцати. Теперь же угар потянулся к северным белым и стылым водам, мертвевшим под тяжестью льдов. Но мыльные пузыри, подымаемые собственной легкостью, растворились в плотных слоях атмосферы. Или, не дойдя до нее даже в мечтах, растерянных еще раньше.

      И одичавшие стада верблюдиц, не взнузданных и длинноногих, вновь обретших свободу в просторах Австралии, или кроткая Инджаз цвета красного песка, первый верблюжиный клон из Дубай, или тяжелые двугорбые бактрианы в монгольских ветреных степях, тоже слились с нестерпимым для их глаз новым сиянием, чтобы не обжечь свои волшебные ресницы, не спалить древние веки.

      …Чем ярче свет, тем явственнее тени. В отсутствие солнца нет черных теней.

      6 (продолжение).

      Нари пропала из моей жизни так же резко, как вошла в нее. Я ей тоже не звонила, так и не поняв ни ее отношения ко мне, ни истинной причины ее внимания, ни собственных эмоций по отношению к этому человеку.

      Инъекции Старику теперь делала я, точно по часам, в девять утра и в девять вечера. В три пополудни и в четвертый прием, который приходился на глубокую ночь, он закладывал рассасывающиеся таблетки под язык и мирно спал. Он любил вздремнуть после обеда, пока я носилась на своем мотобайке, всласть гудя вверх-вниз по Протамнаку, всё более привыкая к левостороннему движению, казавшемуся поначалу абсолютным извращением, которого я не в силах уразуметь. На самой высокой точке холма царила слепящая золотом огромная статуя Будды, которую можно было увидеть и снизу, несясь по Тапрайе в сторону центра. Мотобайкеры сновали слева и справа, лавируя между джипами и тук-туками, тормозя при необходимости и опуская мелкие ступни в шлепанцах на асфальт для поддержания баланса. Многие ездили без шлемов, но в фильтрующих воздух масках на лицах, в которые так любят наряжаться во всей Юго-Восточной Азии.

      По СКАЧАТЬ