Тотальность иллюзии. Станислав Владимирович Борзых

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ тот или иной ярлык. И второй. Что происходит с безымянным и, соответственно, какие последствия имеет игнорирование или забывание обозначения.

      В любом языке известны примеры неприятных обозначений. Скажем, в русском есть слова «рожа» и «морда». Как правило, физиономию людей именуют лицом, но могут встречаться и иные ярлыки. «Рожа» есть нечто специфически человеческое, трудно в рамках данной системы применить ту же единицу в отношении животного. Наоборот, «морда» – это что-то сугубо звериное, хотя и переносимое на индивида. Если задаться вопросом о предпочтительности того и другого, то лично я бы предпочёл именно «рожу», тем более, что мужчины обладают, скажем, ногами и руками, тогда как женщины, а равно и дети, соответственно – ножками и ручками. Но в том-то и дело, что выбор здесь осуществляется не мной, а кем-то другим.

      Приведу ещё одну иллюстрацию. После выборов 2012 года, а также во время самой кампании людей, разделяющих некоторые специфические взгляды (я никак не оцениваю их) называли «оранжоидами». Мой текстовой редактор, естественно, подчеркнул данное слово, как неверное, но оно, тем не менее, ярко отражает то, что имели в виду те, кто вообще ввёл его в оборот. Не вдаваясь в подробности, отмечу лишь, что такой ярлык уничижителен, если и не больше, а потому представляет соответствующую группу индивидов как нечто не очень лицеприятное.

      Наконец, мы вправе обозначать людей, играя с их именами. Есть полные и укороченные, ласкательные и презрительные и т.п. В зависимости от того, как вы относитесь к тому или иному человеку, мы можете вешать на них соответствующие ярлыки, тем самым заставляя, по крайней мере, своих слушателей, воспринимать, а нередко и имитировать ваш к ним подход. Разумеется, существуют также клички, в любом случае отражающие что-то, что данному человеку присуще, пусть и не по-настоящему, но в качестве приписки.

      Всё это вместе взятое есть серьёзное орудие власти. Само существование подобных возможностей неизбежно влечёт за собой вопрос о том, что именно и в каких, естественно, целях пользуется таким мощным арсеналом. Ведь недаром же говорят, что слово зачастую ранит больнее и эффективнее любого насилия. Тут мы имеем дело с символической властью, властью, распределяемой как в ходе самой коммуникации, так и за её собственными рамками. Рассмотрим их по раздельности.

      Любой язык предоставляет нам средства выражения. Мы можем обозначить чью-то физиономию и как «рожу», и как «морду». Мы способны использовать и уменьшительно-ласкательные, и обычные суффиксы, окончания и прочие части слова. Мы в состоянии придумать кличку из того арсенала, что уже и так наличествует в нашей коммуникационной системе. Вопрос, таким образом, заключается в следующем. Всякий раз, когда мы прибегаем к уже готовому, мы неизбежно затрагиваем смысл не только непосредственно употребляемого, но и сопутствующие ему значения уже других единиц, обладающих иными коннотациями и оттенками.

      Скажем, использование слова «морда» влечёт за собой широкий спектр значений, связанных СКАЧАТЬ