О времени и о себе. Ю. М. Шипицина

Чтение книги онлайн.

      В 1941 г., в ноябре, когда немцы были уже под Москвой и Гитлер планировал провести парад на Красной площади, на защиту столицы были брошены дивизии сибиряков и уральцев. Так Михаил Романович, сражаясь под Москвой (возможно, в штрафбате), был ранен в левую ногу выше колена и ниже, о чем он сообщил домой в письме из госпиталя. Мы, дети, почему-то верили, что из госпиталя папа вернется домой. Помню, что выбегали в огород, там вдалеке, на горизонте, иногда проходили какие-то поезда. Мы кричали, махали руками, чтоб папа нас увидел, когда будет проезжать.

      Его подлечили. Начался 1943 г. Битва за Сталинград. В этой битве мой папа пропал без вести. Бабушка его и Никиту, о котором вообще ничего не известно, ждала до конца своих дней. Были случаи, что через несколько лет после войны солдаты возвращались: кто из плена, кто из лагеря – плена, но уже советского. Эти обстоятельства вселяли надежду, и мама, да и мы, надеялись. Мама день памяти по папе стала отмечать 9 мая уже где-то в 90-е годы, а так все ждала…

      …Моя мама, Василиса Филипповна. Васёнка, Васёнушка, Васёна, Васса…

      И осталась в 1940 г. моя маленькая худенькая 32-летняя неграмотная мама без средств к существованию, без работы, с тремя маленькими детьми: Толе – 10 лет, мне – 5 лет, Вите – 3 года. На фотографии с похорон деда мы все там есть. Такими и были после ухода отца. А в поселке, кроме шахты, всех «учреждений» – школа и магазин. Но маму почему-то не брали на работу. (Сейчас-то понятно, почему).

      Только благодаря тому, что за маму замолвила словечко А. А. Сухова, ее взяли в школу уборщицей. Анна Александровна Сухова. О ней я вспоминаю с великой благодарностью. Она не раз оказывала нам (в частности, мне) неоценимые услуги. Вечная ей память!

      Народ в посёлке, где мы стали жить, был разношёрстный: тут и вербованные на шахту, тут и репатриированные (в по-следние годы войны), солдаты наши, освобождённые из плена (их не отпускали домой, на шахте они отбывали наказание), тут и беженцы (хоть слова такого тогда не было). Аборигенов в посёлке не было. Народ, собравшийся с разных углов, и вообще народ «с Волги, с Вятки». Поэтому наши интересовались земляками. Писанские разбрелись по шахтам. И слово «писанский» было как пароль, то есть «наш» человек. (Конечно, писанские тоже были разные люди, и наши это понимали). Но «писанский» значит «писанский». Свой.

      А бабушка Наталья Павловна родом была из села Шогрыш, в Писанец когда-то вышла замуж. Её село было очень далеко, связи с земляками не было. И вот обнаружилось, что учительница русского языка у моего брата Анатолия – внучка человека из села Шогрыш. И бабушка его знает. Этого было достаточно, чтоб СКАЧАТЬ