Советский немец. Александр Венгеровский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Таджикской ССР, и жил бы счастливо в Душанбе до самой смерти. Но… Всё бы хорошо, но что-то нехорошо, как сказано у дедушки Гайдара. Что-то тёмное вползало в нашу жизнь и принимало форму видений и слухов.

      В начале 1980 года я увидел вещий сон. Мне снилась толпа вопящих людей, бегущих кто в тапочках, кто босиком по глубокому снегу через перевал. «Духи! Духи!» – проносилось по толпе, и тогда люди метались в панике и бежали ещё быстрее на обмороженных ногах, прижимая к себе плачущих детей.

      Я проснулся. Всё ясно: через двенадцать лет в Таджикистане нас, русских, будут убивать. К русским я относил, конечно, и себя – советского немца. Я понял, что надо уезжать в Россию пока не поздно.

      И я стал собираться.

      В июле приехали на каникулы Фархад и Меджнун.

      –Правильно, отец! Мы ведь из Москвы тоже не вернёмся. – Что-то зловещее послышалось в этих словах, но я отогнал от глаз смертное виденье и немедленно забыл его.

      Втроём поехали мы в кишлак попрощаться с роднёй. Отец Зухры – дедушка моих сыновей – не перенёс гибели дочки и измену друга – башмачника из Старого Ташкента. Он не узнавал нас, постоянно плакал и звал Зухру. Дни его были сочтены. Он угасал на глазах и на руках одиннадцати дочерей.

      После обеда, оставив старика под присмотром старшей дочери, всею роднёю пошли мы к бюсту Зухры. К постаменту был привязан грязный ишак. Завидев нас, он стал хрипло орать, выставляя жёлтые зубы, жалуясь на горькую ишачью жизнь. В ту же минуту вывалил он под постамент содержимое своего кишечника. Сёстры закричали, застрекотали, одна схватила ишака за уши, другая пыталась отвязать верёвку. Ишак мотал головой, не понимая, в чём он провинился. Вдруг из конторы вышел его хозяин и молча, не обращая на нас никакого внимания, отвязал ишака, вскочил ему на спину и ускакал так быстро, как только позволяли тонкие ишачьи ноги.

      Одна из сестёр-хлопкоробш пошла в контору ругаться с председателем, Фархад и Меджнун побежали домой за метлой и лопатой. Прощания не получилось.

      Я пришёл к Зухре вечером один: «Прощай, больше я тебя на этом свете не увижу», – сказал я и заплакал. Я обнял бронзовую голову своей жены и последний раз поцеловал её в губы. Странно, но и от бронзы одуряющее пахло лавровым листом и укропом.

      Тихо-тихо вышли из аллеи Фархад и Меджнун и вместе со мной обняли бронзовое тело своей матери. Долго стояли мы вчетвером, слившись воедино – трое мужчин во плоти и бронзовая женщина, нагретая дневным азиатским зноем. В последний раз мы были вместе и были живы. Но чем глубже становилась ночь, тем быстрее остывала бронза, и она стала уходить от нас. Мы оставались тёплыми и живыми, а она стыла, стыла. Но, отчаянно борясь со смертью, она стала высасывать тепло из нас. О, как она не хотела уходить!

      –Ну вот и всё, – сказал я, отрываясь от бюста, и уводя Фархада и Меджнуна. – Вот и всё!

      Мы пошли по сонному кишлаку куда глаза глядят.

      Я дрожал как в лихорадке СКАЧАТЬ