К истокам русской духовности. Этюды. Екатерина Самойлова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ поэтому повторяю: нигде больше не видел такой ясной, простой, законченной целесообразности, как в жилище деда-крестьянина, таких естественных, правдивых, добрых, в сущности, отношений между людьми там».

      А еще читаем: «Изба простолюдина – это символ понятий и отношений к миру, выработанных еще до него его отцами и предками…

      Красный угол, например, в избе есть уподобление заре, потолок – небесному своду, а матица – Млечному Пути». Но это уже не Шукшин, это – Есенин пишет в «Ключах Марии».

      В. Ходасевич в своем «Некрополе» обосновывает свое «предчувствие» самоубийства Сергея Есенина, логикой тупика, в котором оказался поэт, идеализируя избяную Русь. Он пишет в заключении: «История Есенина есть история заблуждений. Идеальной мужицкой Руси, в которую верил он, не было. Грядущая Инония, которая должна была сойти с неба на эту Русь, – не сошла и сойти не могла. Он поверил, что большевистская революция есть путь к тому, что „больше революции“, а она оказалась путем к последней мерзости – к нэпу (ха-ха – вот сейчас, в постсоветской России, мы видим „свинцовые мерзости жизни“, о которых пророчески говорил А. М. Горький! – Е.С., М.Ч.) … Горе его было в том, что он не сумел назвать ее: он воспевал и бревенчатую Русь, и мужицкую Руссию, и социалистическую Инонию, и азиатскую Рассею, пытался принять даже С. С. С.Р., – одно лишь верное имя не пришло ему на уста: Россия». «Есенин прозрел окончательно, но видеть того, что творится вокруг, не хотел. Ему оставалось одно – умереть».

      Вот так – от избы к мечте и, дальше, к… смерти…

      И Шукшин, выходит, тоже был за «избяную Русь»? Но зададим и мы себе наивный вопрос: «А можно ли вернуться к нему, такому самочувствию в жизни, которое царило в крестьянских избах?» Ведь, действительно, какой русский человек не тоскует в душе о нем, этом самочувствии, если в душе своей он мужик?! Но, будучи реалистом, В. М. Шукшин создает другие образы сельской жизни и другой тип отношений, который так же далек от жизнеустройства русского крестьянина (дедов наших), как и Де Голль’евский Европейский жизненный уклад (общий европейский дом?). Для примера возьмем один из наиболее сильных, для принципиального понимания В. М. Шукшина и его героев, рассказ «Срезал». Но вначале сделаем некоторое отступление.

      В. М. Шукшин в творческих поисках первооснов русской духовности12 уходит в прошлое Руси, которое весьма трудно определить во времени. Здесь также трудно ответить на вопрос – «Когда это было?», как и на вопрос «откуда есть пошла Русь?» Когда царил Лад на нашей земле?

      Василий Иванович Белов прекрасно описал такое идеальное жизнеустройство русского крестьянина, о котором в постоянной тоске и душевном поиске проживают жизнь герои Василия Макаровича и, прежде всего, конечно, Степан Разин и Егор Прокудин. Да и многие, многие другие, вплоть до «крепкого мужика» СКАЧАТЬ