Чрез тернии к счастью. Валерий Васильевич Осадчук

Чтение книги онлайн.

      ISBN 978-5-4483-9626-7

      Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

      Глава 1

      – Ты, что ли, милая, оставляешь ребёночка? – тихо спросила пожилая няня, меняя простыни на постели у молодой мамаши, родившей ночью и сейчас отходившей от родов, не столько физически, сколь морально. Она сидела на стуле у окна, широко расставив ноги и положив подбородок на сведённые ладони.

      Молодой мамаше на вид было лет восемнадцать-девятнадцать, но по фигуре можно дать и больше. Тёмно-каштановые, крашеные волосы были растрёпаны по голове и шее, не заправлены, как у всех рожениц в палате, под косынку.

      Как бы ни пытались в отделении сохранить тайну отказа, но не всегда это удавалось. Каким-то образом, а может чувством, об этом узнают нянечки и санитарки. И как тут утаишь, когда ночная роженица закатила такую истерику, кричала, что слышно было за плотно закрытыми дверями родовой палаты и, дежурная медсестра в испуге подскочила к двери и всё слышала.

      – Не хочу его, – доносился крик из-за двери, – заберите…

      – Ты посмотри на него, – уговаривал мужской голос доктора – заведующего родильным отделением, принимавшего роды у первородки. – Богатырь!

      – Как бы в подтверждение слов врача, раздался громкий крик – первый голос только что появившегося на свет человека:

      – Уа-а-а, уа-а-а!

      – Не хочу! Мне больно. Уберите его! – доносился истеричный крик. Дежурная медленно, на цыпочках, удалилась на пост.

      К утру, весть об отказнице, стала известна прибывшим на работу, пожилой нянечке и тоже, не молодой уже санитарке. Выполняя свою работу тихо, почти без шума, стараясь не беспокоить рожениц, обе исподтишка посматривали на замершую у подоконника героиню переполоха в отделении.

      Не смотря на предупреждения завотделением, чтоб не распускали языки, разве сможет «нормальная» женщина, тем более пожилая, вырастившая в другое время своих троих детей, остаться равнодушной к такому опрометчивому, или даже преступному, решению молодой, впервые родившей девочки и не поделиться с кем-то.

      Нянечка, очень душевная женщина, всегда утешала, мучающихся от родовых травм рожениц:

      – Ничего, милая, ничего, потерпи. Больнее раны, дороже будет дитя. Такая наша, бабья доля, рожать, Богом данная. А Бог любит тех, кто страдает, а женщину особенно. Терпи, милая.

      И от этих слов у стонущих, молодых рожениц, боль действительно прекращалась и они уже счастливо улыбались, глядя на бабульку.

      Более грубоватая санитарка, протиравшая пыль тут же, на тумбочках и подоконниках, по-своему выражала своё сочувствие, стонущим молодым женщинам:

      – Ни куда не денетесь, боль пройдёт быстро, и прибежите рожать ещё не раз. Не вы одни такие.

      Сейчас тётя Маня, так звали нянечку, осторожно, чтоб не поднимать пыль, сворачивала испачканную кровью и зелёнкой пелёнку, на постели сидевшей у окна пациентки и тихонько, чтоб не мешать другим, пыталась достучаться до сердца молодой роженицы, принявшей такое отчаянное решение.

      – А папашка у ребёночка, кто, ты знаешь?

      – Да, откуда таким знать про папашку, – встряла в разговор санитарка, бурча под взмахи швабры, – ложатся под кого попало, для удовольствия, а потом дети, как цыплята инкубаторские, появляются.

      – Хватит, Петровна, тебе бурчать, – одёрнула тётя Маня, водившую шваброй под соседней, пустой кроватью, санитарку. – Девке и так тяжело.

      – Испугался папашка, как узнал, что беременна, сказал, не его, – донёсся тихий голос от подоконника.

      – Во, во! Ещё не знают от кого, – опять встряла не сдержанная санитарка.

      – Знаю. Он один только был, – тихо, как бы оправдывалась девушка.

      – Надо было думать сразу, как понесла, – продолжала бурчать женщина.

      – Я не поняла сначала, а потом, врач сказала… поздно, – девушка тяжело вздохнула, – прерывать, большой срок.

      – Не городская, что ли? – опять шепча, спросила тётя Маня.

      – Нет, – помотала головой девушка.

      – У-у! Тогда понятно. Городские грамотные, предохраняются.

      – Предохраняются, а всё равно залетают, – остановилась Петровна, опёршись о швабру. – По несколько раз прибегают чиститься. И о чём только думают? Останутся без детей, тогда задумаются.

      – А ты, милая, подумай, подумай, – тётя Маня присела на краешек кровати, ближе к девушке. – СКАЧАТЬ