Исповедь уставшего грешника. Андрей Максимов

Чтение книги онлайн.

      Первым, конечно, не выдержал я.

      У нас был прогон второго акта. Мне показалось, что все очень скучно, неувлекательно, вяло. Я наорал на артистов. Наорал грубо, глупо, скучно, и, главное, бесперспективно. Артисты сидели, потупившись, не спорили, не возражали, и это было совсем противно.

      Я пришел домой, выпил пол стакана водки, и, когда мама сказала: «Всем – добрых снов», прошел в ее (еще недавно нашу) спальню, сел на кровать и спросил:

      – Ты не хочешь со мной поговорить?

      – Встань с кровати, – сказала Ира совершенно спокойно. – Ты же знаешь: я не люблю, когда в тех же брюках, что ходят по улице, садятся на кровать.

      Я встал.

      – О чем? – спросила Ира.

      – На пуфике не спят? – буркнул я, как мне показалось – зло и иронично, и рухнул на пуфик. – Ты знаешь, о чем.

      Ира подошла ко мне близко-близко. Она смотрела на меня сверху вниз, и от этого я чувствовал себя виноватым.

      Я опустил голову.

      Ира молчала и улыбалась. Я молчал, хмурился, смотрел в пол. Сколько это длилось, я понятия не имею. Лично мне показалось, что прошла вечность.

      Ира нагнулась, поцеловала меня в затылок, – ее длинные, рыжие волосы забыто щекотали мне щеки.

      – Хороший мой, – мне казалось, что она улыбается, хотя я этого и не мог видеть. – Хороший мой, меня совершенно не интересуют твои бабы. Веришь?

      Я зачем-то подумал: «Хороший мой» – это ведь гораздо лучше, чем «милый», «зайчонок» или «мася».

      – Хороший мой, – словно специально повторила Ира. – Мы с тобой близкие, чужие люди. Так бывает. Близкие и чужие. Ты совсем не понимаешь меня, а мне вовсе не охота понимать тебя. Но между нами есть что-то такое, что непременно связывает людей, если они живут так долго…

      – Да-да, – радостно сказал я, не поднимая головы. – Я как раз недавно думал об этом.

      Ирина потрепала меня по голове:

      – Видишь, как хорошо: мы всё ещё думаем с тобой об одном и том же.

      И тогда я спросил, сам не зная зачем:

      – А ты еще хочешь со мной стареть?

      Ирина ответила, не меняя интонации:

      – А вот это вопрос подлый, и ты это прекрасно понимаешь. Кстати, хороший мой, ты, наверное, думаешь, что старость от нас далеко? Не хочется тебя огорчать, но, к сожалению, она уже наступает. Ты что, надеешься, что здесь будет, как в театре: «картина последняя – старость», и актеры начинают играть стариков? Нет, мой хороший. Старость наступает постепенно, как… – Ирина задумалась на мгновение. – Как… Как утренний туман, она наступает. Наступает, наступает, и вот ты уже – другой, старый, затуманенный.

      Ирина расхохоталась.

      Я обнял ее за ноги. Она отстранилась.

      – Близкие и чужие, – повторила она, продолжая смеяться. – Правда, я здорово придумала: близкие и чужие?

      Я вышел из ее спальни, выпил еще водки, почистил зубы, выключил везде свет, пошел в кабинет.

      «Моя жизнь ее совершенно СКАЧАТЬ