Медленный фокстрот в сельском клубе. Александр Лысков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ щиток. Его горло то исторгало опорный академический вокал, то голос ускользал к высотам фальцета, а то вдруг переходил на скрежет и утробный рык.

      В финале его долго трясло, будто на электрическом стуле, пока, наконец, он, измученный до полусмерти, не вывалился из-под колокола – эхогасителя, щёлкнул мышкой, останавливая запись, рухнул на широченную кровать, как всегда незаправленную, и принялся большими глотками вливать в раскалённую глотку дешёвое пиво из горлышка, словно узник пыточной камеры после окончания экзекуции в этом логове, напоминающем лежбище бродяги: окно замуровано ватным одеялом, балкон забаррикадирован раскладушкой с матрасом, одеждой плотно увешаны входные двери, с потолка свисает брезент, как крыша огромной палатки, и только в одном углу торжествуют высокие технологии – сверкает лак барабанов, медь тарелок, громоздятся компьютеры, микрофоны, динамики, пульты, электрогитары (четыре штуки) и синтезатор с клавиатурой рояля.

      На кровати, занимающей едва не половину комнаты, размером с эстраду в небольшом кафе, раскинув руки и ноги, в одних шортах-карго с ёмкими накладными карманами лежал теперь он, Тоха-фриц, в самом деле удивительно похожий на молодого арийца в представлениях середины прошлого века – белокурый, изумительно ладно сложенный, живописный в своей ранней вызывающей молодости – идеальная натура для античного скульптора.

      Запахом его пота помещение было перенасыщено, но нельзя сказать, что воняло, как в случае с потом мужицким и старческим, – пахло терпко, даже как будто сладковато.

      Отбросив порожнюю бутылку, вскочил он с постели одним махом: вот только что лежал – и уже идёт, откидывает от балкона раскладушку и распахивает дверь – теперь можно впустить нежелательный при записи вокала шум огромного города, не стихающий даже в самый глухой ночной час, встать в проёме, вдохнуть весны.

      С этой стороны дома, в противоположность видам из отцовского кабинета, город прирастал столичностью чем дальше, тем больше. Прикладная угловатая жилищность строений, прямые углы панельных домов словно обсыпались под действием различных пронизывающих изнутри клиньев и шпилей и венчались победоносным выстрелом останкинской телебашни, как штыря в географическом глобусе, вокруг которого и вращался город.

      Там в вихрях и пульсациях духа мегаполиса пребывала сейчас и душа Тохи, представляющая из себя комок эмоций самых разных свойств. Его пожирало страстное желание прославиться, обрушить на сверстников со сцены камнепад невиданных до сих пор звуков и стихов, увидеть перед собой лес взметнувшихся «коз», море безумных глаз, восторженных слёз, в едином порыве с кумиром клеймящих враждебную власть (только вчера Тоха просидел в участке до утра «за распитие пива в неположенном месте» и жаждал мести). В его голове происходила теперь ещё и бешеная работа по сопоставлению философии панка и скина для окончательного уяснения текста очередной песни и уже оформлялась строка: «Скины – ссыкуны… Панки-поганки на лесной полянке…»

      И до зубовного скрежета доводили его сейчас воспоминания о Лизке-террористке, СКАЧАТЬ