Медленный фокстрот в сельском клубе. Александр Лысков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ ракетоподобно, так же, как и какой-нибудь «Протон» с близлежащего космодрома, оставив по себе на память только сброшенные стартовые ускорители из алюминия – эти невесомые храмы в идеологическую нагрузку к бензозаправкам…

      Раздосадованная приближением обнажённых купальщиков и необходимостью оборвать просветительскую речь, Вита Анатольевна запустила руку в сумочку за сигаретами.

      Рыжий с Тохой и на гору взбежали соперничая, в одних плавках выскочили перед Витой Анатольевной молодые и сильные – залюбуешься, но она демонстративно сняла очки и закурила, бросив «пастве» напоследок примирительное:

      – Главное, девочки, чтобы ваши душеньки были довольны!

      – А где же они у нас, Вита Анатольевна, эти самые душеньки располагаются? – поддразнил её Нарышкин, вытираясь необъятным махровым полотенцем с надписью «Шеф рулит».

      – Пожалуйста, солнышко моё, пожалуйста!..

      И, пыхнув дымком, Вита Анатольевна прочла из Тютчева на память:

      – О, вещая душа моя!..О, как ты бьёшься на пороге как бы двойного бытия!.. Джентльмен удовлетворён?

      – Это что-то значит для здорового живого человека, Вита Анатольевна!.. Боюсь, ТАМ стихов не читают…

      – Язык есть Бог! – выпалила Вита Анатольевна.

      – Ого! Это вы уже из воскрешаемого нами Иосифа?

      Вита Анатольевна с задором процитировала на хорошем английском:

      Time that is intolerant

      Of the brave and the innocent,

      And indifferent in a week

      To a beautiful physique,

      Worships language and forgives

      Everyone by whom it lives;

      Pardons cowardice, conceit,

      Lays its honours at their feet.[4]

      Из-под полотенца глухо отозвался Нарышкин:

      – И всего-то прощает только трусость и тщеславие?

      В пику прозвучало от Виты Анатольевны:

      – А что бы вы ещё хотели? Глупость? Наглость? Ваш яд? Что ещё?..

      2

      Разнять спорщиков (они мило враждовали с самого начала поездки) по силам было лишь Варе. Она обхватила Нарышкина за миг до того, как он успел скинуть с головы полотенце, и повела его вслепую, как бы с мешком на голове, по тропинке вдоль берега.

      – Бодливые барашки! Ни на минуту нельзя оставить, – ворчала Варя.

      – Куда ты меня ведёшь?

      – Похищение! Похищение!

      Ответно и в Нарышкине взбурлила игривость – на свой лад. Одним движением он накрыл полотенцем Варю и в образовавшейся палатке на двоих полез к ней под кофточку. Варю передёрнуло:

      – Какой ты холодный!

      – Сейчас я докажу тебе обратное!

      Она отбивалась:

      – Андрюшенька! Милый! Это какое-то садо-мазо получается. Не надо, прошу тебя…

      Полотенце превратилось в ширму, когда Нарышкин вздумал отжимать трусы. Его обнажённое тело, ещё с весны несколько раз протянутое сквозь трубы соляриев, СКАЧАТЬ