Хибакуша. Валерий Петков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ красивая. Изумительная, можно сказать! – услыхал воркование Полищука.

      – Ой! Ну, выж и скажить! – смущённо, даже загар не спасает – краснеет.

      – От… засранец! – подумал вдогонку и почему-то тоже покраснел.

      Сел рядом с водителем. Пётр дремал на руле. Ценит время. Голову на руки положил. Руки большие, жилистые, вены синими дорогами выпирают через загар.

      Усталость навалилась сразу. Намотали сегодня километраж. Я откинулся на спинку, запрокинул голову назад, чуть вперёд телом съехал, ноги в сапогах поджал. Тоже уже приловчился отдыхать в полевых условиях.

      Подумал, пора портянки перемотать, сбились слегка – да лень двигаться. Жарко. Так и сидел в раздумьях.

      Тишина. Отключился.

      Разлепил глаза. Глянул на часы. Ничего не понял спросонья.

      Пётр тихо посапывал рядом.

      Вылез из кабины, потянулся сладко.

      – Где там Полищук застрял? – спросил себя.

      На крыльцо ступил сразу, через три ступеньки, одним махом. Тюль плотный на окошке веранды. Банка пол-литровая, рыжей воды в ней на треть, забита дохлыми мухами – бросилась в глаза на узеньком подоконнике. Двери обшарпанные, грязца вокруг ручки, вперекос от петель, голубые были когда-то.

      Шагнул. Внутри душно, накалилась за день жестяная крыша.

      Глаза поднял. Дверь в комнату приоткрыта. Посередине большой круглый стол, скатерть, вязанная крючком, белая. Фотография дальше в рамке. Какие-то цветочные композиции из маков и васильков на больших плакатах. Левее – двое молодожёнов отретушированы в цвете до лаковости пасхальных яиц. Цветы в керамическом пузатом кувшине, бумажные, выгоревшие, почти бесцветные. Вышитый рушник, иконка небольшая в углу. Окна плотно занавешены.

      ДП-5Б рядом – раскрытый, стрелка колеблется чуть-чуть, живёт.

      Полищук с голой задницей, странно-белой, галифе на сапоги съехали. Ноги в сивых редких волосах. Пилотка на затылке. Задорно так… залихватски.

      И женские ноги. Большие, молочно-белые. Ноги сильно прижимают тело Полищука, обхватили клещами. С обеих сторон расстёгнутую гимнастёрку мнут.

      Стол скрипит едва слышно, раскачивается в такт, как мачта под размеренным ветерком.

      – Тыж мий солодкий, – стонет, двигается женщина, – гарный… у-у-у… коханочку… мий. Подь до мэнэ… у-у-у… трошки… трошечку – отошь! Нэ журысь…

      Вертит головой из стороны в сторону. Глаза прикрыты, лёгкая испарина над верхней губой, румянец играет ранним солнышком, нежный, едва коснулся щёк. Я замер, глаза опустил в пол, крашенный рыжей краской. Понял, что непроизвольно густо краснею со стыда.

      – Какой пол неровный, – для чего-то отметил.

      Тихо развернулся, постоял немного на веранде душной, и вышел.

      Скрипнул доской уже на крыльце, вспотел мгновенно, зажмурился и снова для чего-то постоял, прислушался к жаркому шёпоту в хате, убедился, что не показалось, напрягся непроизвольно.

      – Непохоже, чтобы… Нет – сама. Да – сама. Ну, Полищук! Е. рь-перехватчик!

СКАЧАТЬ