Смерть меня подождет. Григорий Федосеев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ на ниточку дециметровую палочку рогульками вниз. Мы знаем, что первое означает: «Ушли далеко, не вернемся», а второе: «На этой стоянке утерян один олень».

      Караван тронулся, закачался по березовому перелеску и скрылся в зеленой березовой чаще.

      – Мод… мод… мод… – донесся до слуха знакомый голос Улукиткана, подбадривающий оленя.

      Проводить нас с Василием Николаевичем прилетели три ворона. Рассевшись по вершинам деревьев, птицы воровски осматривают стоянку, что-то нетерпеливо бормочут. До этого я их не видел. По каким же признакам они узнали, что люди покидают берег Джегормы? Позднее к ним присоединился и осторожный коршун – солидный конкурент. Этот, видимо, по их поведению догадался, что здесь можно чем-нибудь поживиться. Сел поодаль от ворон.

      Я залил огонь. Еще раз осмотрел закоулки: не забыли ли чего? В лагерной пустоте гудели комары. Пахло черемуховым цветом. В каплях холодной росы ломались лучи утреннего солнца.

      Но вот лодка загружена. Бойка и Кучум уже лежат на грузе, нетерпеливо поглядывая на нас. Василий Николаевич обмакнул в воду шест, потер его руками и, упираясь широко расставленными ногами в дно кормы, подал мне знак занимать место в носу.

      Дружно перекликнулись первые удары шестов о камни. Вздрогнула долбленка и, повинуясь кормовщику, скользнула вертлявой змеей вверх по течению. Разломилась под нею струя, назад поползло каменистое дно реки и галечный берег.

      За поворотом в синеющей дали угрюмые горбы Станового. Мы вступаем в новую жизнь, более требовательную, чем та, что осталась позади. Что ждет нас там? Скудость природы, простота форм жизни без каких-либо условностей и иллюзий, слепые неожиданности, успехи и провалы и, может, поражение. Это тоже бывает в сложных столкновениях с первобытной природой. Надо проверить себя чем-то, как проверяют перед поединком с медведем винтовку: смел ли ты, достаточно ли силен и можешь уважать опасность или лучше сразу вернись, пока тебя еще не поглотила глушь.

      День ветреный. По небу заходили тучи. В низовьях вяло постукивает гром. Медленно ползем вверх по Зее. Справа чередуются серые скалы, и у изголовья каждой из них непременно перекаты. А слева тайга пестрыми латками прикрыла всхолмленную низину.

      От шестов одеревенели руки. Давно бы надо останавливаться на ночевку, но Василий Николаевич неумолим.

      – Еще маленько, может, за тем перекатом заводь будет, сетку бросим. Там и приткнемся…

      На его обветренном лице с тугими цыганскими завитушками черных волос тоже видна усталость. В ударе шеста уже меньше силы, во взмахе не та четкость. Я готов отказаться от ухи, о которой мечтал весь день, но на мой умоляющий взгляд Василий Николаевич отвечает молчанием и энергично наваливается на шест.

      Между мною и Василием Николаевичем давно как-то само по себе, без сговора, установились такие отношения: когда мы остаемся вдвоем, в походе ли, в лагере или на охоте, я безропотно подчиняюсь ему. Долгие годы совместной борьбы связали тугим узлом наши жизни. У меня было много случаев проверить СКАЧАТЬ