Год цветенья. Игорь Александрович Малишевский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ отблесках?

      – А все-таки мы молодцы, правда?

      – Вы отличные вопросы задавали, Нина.

      Я опять повалился на кровать и обратился к исходному тексту.

      «Отчитались. В. Е. очень хвалила. Волнуюсь, потому что. Выхожу еле-еле. Как можно медленнее покидаю, но покидаю. Сзади, кажется, идет. Идет. Тут оборачиваюсь – ее отрывает какая-то подруга, она не пойдет дальше, ее заволокли. Вниз бежишь уже быстро. Не попрощался. Да и зачем? На последней лестнице Некрулова на перилах туда-сюда ездит залихватски. И закуривает, и рукой машет, и кричит:

      – Эге-гей, Тявка! Ты провонял! – и читает вслух в полете: «Какой же я дурак! Дурак! Дурак! Дурак! Абсолютный трусливый тупорылый козел! Вот объясните, зачем надо было полчаса ждать псевдоферзя, чтобы потом не сказать ей „Доброе утро“ (а именно это я ей хотел сказать). И ведь шла она нормально, одна, и ведь вроде и не очень страшно было, и не сказал. Что тут скажешь? Козел! Я!!! Надо было ей улыбнуться и сказать „Доброе утро“. Девушку надо же подготовить, чтобы она от неизбежной новости не была в полном ауте. А неужели ей было бы неприятно, если бы ей улыбнулись и пожелали хорошего утра? Тысяча подзатыльников себе!»

      – Некрулова, – заявляю ей, – отстань, что привязалась, как банный лист?

      – Тявка, – многозначительно так Некрулова протягивает. – Ну ты же знаешь, Тявка, что все это закончится слезами, причем твоими? «Но в глазах уже темно. Все чепуха!!! Гонево сплошное – мечты какие-то, думы, что все это не случайно творится. Модернизм чертов постылый. Ну села она на секунду, потому что некуда сесть было, ну смотрела куда-то, ну долго собиралась, даже зная, что за ней все время наблюдает…»

      – Некрулова, – говорю, – хватит, нельзя так! Я ей напишу, – и иду к выходу.

      – Э-эй, Тявка, предлагаю сразу заранее брать в гардеробе пуховик и шагать, как тогда, зимой, под электричку, у рельс толочься и уходить потому, что плеер забыл, а без музыки умирать не хочешь!

      Я к дверям, исчезнуть, выйти из радиуса, где слышен голос Некруловой.

      – «Вики этим не добьешься! Редко видны мне ее каштановые волосы. Вика, Вика, люблю я тебя. И все тут. Да блин, надо плюнуть на подругу…» Трусишка Тявка серенький!..

      – Сегодня же ей напишу, Некрулова, – твердо на нее огрызаюсь.»

      Одно больше прочего тревожит мое воображение: в какой именно из моментов совместного тесного сидения за судейским столом, прикосновения волос, умных и равных речей, скорбных глаз Женя впервые произнес про себя – о Нине: «А эту девушку я мог бы полюбить, и как бы был с ней я счастлив».

      Глава 7

      Нина ушла, потому что скоро звонок, а перерыв истончается так стремительно. Евгений Чарский продолжил выписывать, перелистывать страницы. Не успел он толком восстановить разорванный библиотечный ритм, теперь уже без пронзительной нотки ожидания, радостного, впрочем – вверху, врасплох ударила дверь, на краю СКАЧАТЬ