Остров «Недоразумения». Повести и рассказы о севере, о людях. Владимир Гамаюн

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ просто молча посидеть у костра, слушая эту, сейчас едва слышную музыку Охотского моря. Мой хозяин, так и не промолвивший ни слова, тоже застыл в одной позе, глядя в костёр и слушая море, он тоже был околдован, и мне показалось, что я его понял, хотя со времени нашего короткого знакомства он к ряду и десятка слов не обронил о себе.

      Мы сидели, молча курили, он ловко скручивал самокрутки, брал голыми пальцами из костра уголёк и, ничуть не морщась от боли, прикуривал, и в этом был какой-то особенный смак. Я тоже попытался сделать то же самое, но от боли затряс пальцами и скорее сунул их в холодный, мокрый песок. Боль сразу утихла, но волдыри на пальцах остались. И тут, в первый раз за вечер он заговорил: «Ты, когда возьмёшь уголёк, слегка перекатывай его в пальцах, не давай огню жечь кожу, а так он не успевает прижечь, и больно не будет». Это были его единственные слова, сказанные за весь вечер, и я не знаю, сколько мы просидели на берегу в каком-то трансе, пока он не встал, молча загрёб сапогом на почти прогоревший костёр песок, и также молча двинулся в сторону дома. Сегодня наш разговор не состоялся, видно, у него не то настроение было, или он просто не решился, или передумал довериться вот так, с бухты-барахты, чужому человеку, и я его понял.

      Днём он, управившись с небольшим хозяйством, принимался за сети, вязал он их мастерски, не глядя на иглу, а его руки, будто следуя заложенной в них программе, сами сновали, набирая ячею за ячеёй. Иногда он с бригадой рыбаков уходил в море на баркасах или шаландах, особой разницы я не видел. Это были обыкновенные рыбацкие посудины для прибрежного лова, и с них обыкновенно бросали тоню, то есть заводили невод на лосося, где-нибудь в устье нерестовой речушки, чаще р. Арманки.

      К прибрежному лову на уйка (мойву), загодя были готовы мелкоячеистые неводы, и когда в конце апреля-начале июня уёк устремлялся на отмели нереститься, тут его и брали десятками тонн. После нереста немногим удавалось вместе с накатом опять уйти в родные глубины, и весь берег бывал покрыт слоем мёртвой рыбы и икры. Наступала пора великого пира для всех водоплавающих санитаров моря, пока отлив не унесёт в море отложенную в ямки мойвой икру, а для крабов остатки погибшей рыбы.

      Иногда мы с Серёгой подрабатывали, выгружая из барж-плашкоутов крупную соль в мешках из рисовой соломы, это делали запас рыболовецкие Камчатские колхозы-миллионеры, которые как щупальцами охватывали всё Охотское побережье. Они брали всё, и у них на всё были разрешения и даже квоты на лосося. Мешки с солью слежались и превратились в солёные глыбы, которые даже сквозь ватники и брезентовые куртки рвали наши спины в клочья. Выдирать мешки из сплошного, плотного штабеля приходилось обыкновенными скобами, загибая один конец крючком, но дальше действовали только руками, от чего к концу разгрузки на пальцах рук было голое мясо, посыпанное мелкой солёной пудрой, сыпавшейся сквозь грубую ткань СКАЧАТЬ