Сталинград – от поражений до победы. (Из дневника парторга). Игорь Ваганов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ с обитателями уютного окопчика, иду дальше. На передовой сегодня относительно тихо. Но голову над траншеей не высовывай, того и гляди, снайперу на мушку попадёшь. Иду и невольно кланяюсь. Над головой то и дело тенькают пули, с шипением проносятся мины и глухо ухают в глубине обороны. Татакают пулемёты, постукивают зенитки, рассеивая в белёсом небе парашютики разрывов снарядов. Но, в общем-то, сегодня тихо. Однако я не рискую. Миновав траншею, по-пластунски переползаю небольшой холмик и на его западном склоне сваливаюсь в окоп. От него в обе стороны тянутся ходы сообщения, вырытые в рост человека. Минутку передохнув, иду дальше. Миную пулемётную ячейку, два расчёта противотанковых ружей и сталкиваюсь со своим земляком Петром Захаровым.

      – Захаров, эй, земляк! Здорово, дружище! – обрадовался я встрече.

      Захаров обернулся. Его большие карие глаза округлились, потом радостно заблестели. Он прижал правую руку к груди, словно придерживая сердце, чтобы не выскочило, и шагнул ко мне:

      – Товарищ парторг, это вы или нет?

      – Я, я, Захаров. А вот по имени, извини, забыл, – крепко сжимая в объятьях загорелого сержанта, говорил я. – Как к нам попал? Ведь я тебя месяцев восемь не видел.

      – К вам попал с пополнением. А не виделись месяцев восемь, а то и с гаком. В госпитале меня долго держали. А потом в батальоне выздоравливающих загорал. А вы всё парторг или комиссарите? – спросил он меня и, не дожидаясь ответа, обратился к низкорослому солдату, – Асадулин, углуби окоп на лопатку, – И ко мне. – Тоже наш земляк. Уфимский, со станции Иглино. А этот, – Захаров показал на высокого плечистого солдата, – с Дона, из станицы Романовской. Ребята оба цепкие, но ещё не обстреляны. Да ничего, обтешутся.

      Случайная встреча заставила нас вспомнить о многом. Да это и естественно. Ведь при встречах так и бывает, когда один за другим следуют вопросы: а вот того помнишь, а вот того-то забыл. Так получилось и у нас. То я ему, то он мне, задав сходные вопросы. Что с Сохрановым? Помнишь сержанта из Ревды? А что с Медведевым из Пышмы? С Петровым из Первоуральска? Словом, повторив «а что» не один десяток раз, распрощались. А метров через десять от захаровского окопа я угодил на беседу к сержанту Астафьеву. Не помню, откуда он: кажется, пермяк. Рассказав молодым солдатам о повадках врага, он тут же стал показывать им, как орудовать связкой гранат, как ловчее закинуть бутылку с горючей жидкостью на вражеский танк, как укрыться от танка, если он, случаем, пойдёт на окоп. Рассказывая, как разить танки врага, он поведал о подвиге тридцати трёх гвардейцев…

      Это была маленькая, как бы мимолетная беседа, но на таких беседах строилась, по существу, вся наша воспитательная работа. Но индивидуальные беседы не единственные формы воспитательной работы. У нас широко было внедрено чтение газет, Совинформбюро, боевых листков и писем из дома. Да, да, самых обычных СКАЧАТЬ