Неприкаянный дом (сборник). Елена Чижова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ он отмахивается обреченно. – В том-то и дело, что оно зависит. Если базовая идея себя исчерпала, труды предшественников превращаются в своды цитат и цифр. Тогда я решил: ладно. Профессионалы приспосабливались вынужденно. Остаются любители. Такие, как твой отец. Помнишь, я взял его папки. Цитаты. Выписки. Ни-ка-ких интерпретаций. И что?

      – И что?

      – А ничего. Без базовой идеи в этом нет ни-ка-кого смысла. Как на чужом языке. Ни былого величия, ни былой красоты… – он усмехается. – Мы – новые греки. Наследники великой цивилизации, которую можно только раскапывать и хранить.

      – Как коросов и кур?

      – Что? – он переспрашивает. – А… Вот именно. И это еще в лучшем случае.

      – А в худшем?

      – В худшем? – заглядывает в рюмку. – Обломки, которые невозможно склеить…

      – Или старухи.

      – Какие старухи?

      – Обыкновенные. Терракотовые. Помнишь – за стеклом? Сам говорил: я на нее похожа…

      – Ты?! – он смотрит изумленно.

      – Говорил, – я стою на своем. Водка, выпитая на голодный желудок, вступает в голову. – Толстая и уродливая, с огромным животом. Гротеск, вытесненный за пределы жизни…

      – Ах, вот ты о чем… – Он тянется за новой сигаретой. – Ну, в каком-то смысле… Согласись: вы неплохо устроились. Со своей литературой.

      – Да, – я выпиваю то, что осталось на дне рюмки. – Мы устроились хорошо.

      – Кстати, не обольщайся, – он идет на попятный. – Если вдуматься, в литературе тоже не просто. Помнишь эмигрантских поэтов? Не наших, – трет затекшую спину. – Тех, кто писал в тридцатых. Казалось бы, свобода! А стихи – так себе. С другой стороны: СССР – мертвая страна. Борьба за снижение культуры. Но все-таки были поэты. Павел Коган, Светлов, Илья Сельвинский – мальчики убитого поколения. Ровесники революции. Ничего не помнили. Жили химерами. Бред, – он берется за голову, – мечтали о советской империи. От Японии до Англии. Молились большевистскому тотему. Но – живые стихи… Читаю – мурашки по коже. От ужаса, от восхищения? – его голова никнет. – С исторической точки зрения это нельзя объяснить. Иногда думаю, – он смотрит вслед нашей дочери, – нелепая страна. Жалкая и нелепая. С нормальными народами Бог разговаривает через их историю. А с нами? Через литературу?! – ему, историку, эта мысль кажется кощунственной.

      – Тебе не кажется, что у тебя все равно получается историческое объяснение?

      – Историческое? – он хихикает. – Пожалуй. Хочешь сказать, мы с тобой дополняем друг друга?

      – Не мы, а наши специальности, – я пресекаю переход на личности.

      Этого только не хватало. Филолог и историк. Шерочка с машерочкой. В нашем мире все нити давно оборваны.

      В ванной шумит вода.

      – Не занимай! – Надеюсь, она меня слышит. – Мне надо полежать, согреться.

      Александра заглядывает:

      – Вроде уж и так тепленькие. Мусик, ну можно я – первая… – она канючит. – Уже и пены напустила. СКАЧАТЬ