Неприкаянный дом (сборник). Елена Чижова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ – это неправда, – на этот раз я говорю твердо.

      В ее взгляде сквозит смешанное чувство: жалость и раздражение.

      – Мама… – Александра глотает эту неприятную смесь. – Так тоже нельзя. Неужели ты не понимаешь, что это – интеллигентские штучки?

      Выражение, которое она употребила, похоже на жабу.

      – Не смей так со мной разговаривать! – со стороны я слышу свой жалкий голос.

      – А что такого?.. – Кажется, она искренне удивлена.

      – Не хватало еще, чтобы здесь… в моем доме…

      – Брось, – Александра возражает холодно и спокойно. – Не сходи с ума. Я не имею в виду персонально ни тебя, ни папу. Но нельзя же вечно – в оппозиции. Все огульно отрицать.

      – То, что ты называешь огульным отрицанием… – От этих слов мне хочется вытереть губы. Для моей дочери это – просто слова. Наши слова, отравленные прошлым, в ее устах похожи на пустые пластиковые бутылки, из которых выпили смысл. – …у нас называлось умением думать. А не повторять как попугай.

      Спина, повернутая ко мне, выражает досаду:

      – Ну почему с тобой нельзя говорить спокойно?

      Действительно – почему? Надо остановиться. Взять тайм-аут. Потом спокойно поговорить с узником концлагеря, обсудить все плюсы и минусы…

      – Господи, – ее отражение морщится, откидывает челку со лба. – Не понимаю, с чего ты так заводишься? При чем здесь вообще концлагерь?.. Можно подумать, тебя или папу репрессировали… Тебя особенно. Ну, согласись: раньше ты жила тихо и спокойно. Работала в институте, подрабатывала уроками… Ладно папа – его кошмарили с диссертацией…

      – Да никто его не кошмарил! – я пытаюсь возразить.

      Она не слушает, гнет свою линию:

      – Но ты… Уж ты-то защитилась с первого раза.

      – Ты понимаешь, зачем они выдумали это слово?

      – Какое слово? И кто – они?

      – Те, кто расстреливал и сажал, – я стараюсь говорить терпеливо. – Ты никогда не задавалась вопросом, почему до сих пор это называется: репрессии? Разве нельзя сказать прямо: ге-но-цид?

      Я повторяю чужие слова: на этот раз моего бывшего мужа.

      – Ну, во-первых, те, кто расстреливал и сажал, давным-давно умерли, – приводя аргументы, дочь загибает пальцы. Точнее, разгибает: так, как это принято в Европе. – Во-вторых, существует определение, признанное международным сообществом: геноцид – уничтожение по национальному признаку. Согласись, это – не наш случай. То, что ты имеешь в виду, в научной литературе называется социоцидом… А потом… Ну, положим, назовут. И что изменится?

      – Да в том-то и дело, что никогда не назовут. На их языке это всегда будет – перегиб. – Если ученик не понимает, репетитор обязан начать сначала. Объяснять снова и снова. В конце концов, это – моя работа: вбивать чужие слова. – Чтобы потом, когда понадобится, выдумать что-нибудь новенькое. К примеру, заменить приставку: загиб, подгиб, перегиб… В русском языке это просто. Полно возможностей. Было бы желание.

      – Приставку? СКАЧАТЬ