Блеск и нищета куртизанок. Оноре де Бальзак

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ который претерпел большие гонения, и все за то, что спас Францию! Так же точно, как я, как все, кто спас Францию!

      – Карашо, назначай час люпофни сфитань, – сказал барон, довольный своей пошлой шуткой.

      – Господин барон так и не пожелает меня поощрить? – сказал Контансон покорно и вместе с тем угрожающе.

      – Шан! – крикнул барон садовнику. – Ступай просить у Шорш тфацатъ франк и приноси их мне.

      – Ежели господин барон не имеет иных сведений, кроме тех, что он мне дал, сомневаюсь, может ли даже такой мастер, как господин Сен-Жермен, быть ему полезен.

      – У меня есть тругие! – отвечал барон с хитрым видом.

      – Имею честь откланяться, господин барон, – сказал Контансон, получив двадцать франков. – Буду иметь честь доложить Жоржу, где надлежит быть вечером господину барону: хороший агент никогда не посылает записок.

      «Удивительно, как эти молодцы догадливы, – сказал про себя барон. – В полиции совсем как в делах!»

      Расставшись с бароном, Контансон с улицы Сен-Лазар не спеша отправился на улицу Сент-Оноре, в кафе «Давид»; заглянув в окно кафе, он увидел старика, известного под именем папаши Канкоэля.

      Кафе «Давид», находившееся на углу улицы Монэ и Сент-Оноре, пользовалось в тридцатые годы нашего столетия своего рода известностью, которая, впрочем, ограничивалась пределами квартала, называемого Бурдоне. Тут собирались престарелые, ушедшие на покой негоцианты или крупные купцы, еще ворочающие делами: Камюзо, Леба, Пильеро, Попино и кое-кто из домовладельцев, вроде дядюшки Молино. Тут можно было порою встретить престарелого Гильома, приходившего сюда с улицы Коломбье. Тут толковали о политике, но осторожно, в тесном кругу, потому что клиенты кафе «Давид» придерживались либерального направления. Тут обсуждались местные сплетни, – так велика у людей потребность высмеивать своего ближнего! В этом кафе, как и в прочих кафе, была своя достопримечательность в лице папаши Канкоэля, завсегдатая кафе с 1811 года и столь явного единомышленника собиравшихся тут честных обывателей, что в его присутствии велись самые откровенные беседы на политические темы. Время от времени этот добродушный старик, простоватость которого служила для посетителей кафе предметом постоянных шуток, вдруг исчезал на месяц, на два; но отсутствие старика никого не удивляло; его приписывали недугам, возрасту, ибо еще в 1811 году Канкоэлю было на вид лет за шестьдесят.

      – Что случилось с папашей Канкоэлем? – спрашивали, бывало, буфетчицу.

      – Я думаю, что в один прекрасный день мы узнаем о его смерти из Птит афиш, – отвечала она.

      Папаша Канкоэль своим произношением неуклонно удостоверял, откуда он родом: он говорил эстукан вместо истукан, эсобенный вместо особенный, турк вместо турок. Он был из небогатых дворян, владельцев небольшого имения «Канкоэли», что на языке некоторых провинций означает «майский жук», находившегося в департаменте Воклюз, откуда он и приехал. СКАЧАТЬ