Цепная реакция. Сборник. Илья Бушмин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Преступление-то неочевидное. В 99% случаев потерпевший не подозревает, что уже стал потерпевшим. Чтобы все прошло, как по маслу, мы должны не просто зафиксировать факт преступления. Мы должны поймать карманника за руку, а потом еще и обработать терпилу, чтобы он проверил карманы и согласился написать заявление.

      На курсах Гущин узнал, что с каждым годом карманных краж становится в Москве все больше. Город прирастает округами, разрастается, увеличивается количество приезжих. Сухая статистика: на одну зарегистрированную карманную кражу приходится до 70 незарегистрированных. Это значит, что ежегодно в столице жертвами карманников становятся более 700 тысяч человек. Каждый год в Москве расстается с кошельками количество людей, сопоставимое с крупным российским городом.

      – Посмотрите на людей в метро глазами карманника, и вы многое увидите, – вещал педагог в погонах. – Москвичи ведь ведут себя так, как будто они спят и видят, чтобы их обокрали. Особенно женщины. Классический вариант: мадам, которая повесила сумку на плечо и думает, что теперь ее вещи в безопасности. Она в этом так уверена, что часто даже молнию не додумывается закрыть! Она считает, что следит за вещами. Ничего глупее быть не может. Каждая такая женщина – ходячая жертва карманника. Вопрос не в том, щипнут ли ее – вопрос в том, когда это будет.

      На курсах Гущин выяснил, какие основные типы карманников существуют. Раньше он и не подозревал, что их так много. Простейший карманник – так называемый посадочный вор. Такой работает на остановках: срисовывает, когда люди в ожидании метро или автобуса проверяют кошельки или возятся с телефонами, запоминает, в какие карманы отправляется имущество – и ждет посадки в транспорт. Во время толчеи происходит сам «щипок». Другой распространенный тип – бакланщики, работающие в парах. Один отвлекает внимание жертвы. Второй совершает кражу, прикрывая рывок сумкой или пакетом. А еще есть салонные воры, пинцетники, писаки, трясуны и другие.

      Каждый день с 9 утра до 1—2 часов дня слушатели изучали теорию. А потом переодевались в штатское и выдвигались «закреплять результаты» «в поле».

      – Запомните обобщенный портрет среднего щипача, – учил их инструктор. – Ему от 20 до 35 лет, иногда больше. Чаще всего худощавый. Одевается неброско, в серое или темное, чтобы ничем не выделяться в толпе. И, конечно, взгляд. Щипач смотрит, не как все. Он следит не за прибывающим транспортом, потому что плевать ему, куда ехать, он никуда не торопится. Он следит за пассажирами. Ищет лоха. Взгляд, как правило, направлен вниз. В руках обычно газета, или пакет, или легкая сумка. Что это, зачем? Правильно, это ширма.

      «Полигоном» для обкатки получаемых знаний стали самые неблагоприятные места Москвы по части карманных краж. Несколько рынков, автовокзалы – и, конечно, метрополитен. Особенно его южная и восточная части, где наблюдается самое большое количество краж.

      По итогам занятий оказалось, что Гущин вошел в число СКАЧАТЬ