Грузия. Перекресток империй. История длиной в три тысячи лет. Дональд Рейфилд
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Грузия. Перекресток империй. История длиной в три тысячи лет - Дональд Рейфилд страница 50

СКАЧАТЬ XIX века Иоанэ Батонишвили, использовавшим документы, тогда доступные Багратидам, а теперь утерянные, иерусалимский король Бодуэн II, переодетый дервишем, встретился с Давитом IV. Хотя это маловероятно, будущий Бодуэн II в 1117 году действительно находился в Гаргаре, части Армении, только что освобожденной грузинами: от Гаргара до Двина, столицы Армении, рукой подать[72]. Весть о победных битвах Давита уже дошла до Иерусалима, когда первые крестоносцы начинали опасаться, что мусульманские силы возродятся: западным летописцам казалось, что грузинский царь воплощал собой легендарного царя-священника пресвитера Иоанна, грядущего с востока, чтобы спасти христианские народы.

      Давит оставил своим потомкам только одно неоконченное дело, взятие Гянджи, мусульманского коммерческого и культурного центра. Его остальные завоевания уже привели к результату большого политического значения – появилось новое, неуничтожаемое слово, Сакартвело, буквально «земля картвелов», всеобъемлющее определение Грузии. Наследство Давита распространялось не только на политику. Грузинская культура была преобразована: Ширванский эмират, где слились кавказские албанцы, арабы и турки с иранцами, стал цветущим центром персидской культуры[73]. Новоперсидский язык пользовался арабским шрифтом, и грамотность была теперь доступна не только эрудированным магам, а любому образованному человеку. Политическая мощь Персии ослабевала, зато поток персидской поэзии в новоиспеченных тюрко-ирано-арабских государствах был неисчерпаем. Ширван, когда Давит захватил его, был родиной поэта Хакани; в смежном эмирате Гянджа появилась череда придворных поэтов, самым гениальным представителем которой стал Низами Гянджеви. Вместо строго суннитского ислама распространялись терпимые исмаилитские и суфийские секты. Низам ал-Мулк, визирь сельджукского султана Малик-шаха, написал блестящий трактат об управлении. До 1100 года грузинская литература, подражая византийской, оставалась преимущественно духовной, но завоевание Ширвана открыло для Грузии новую, светскую культуру лирики, эпоса, философии, мистики с героической и романтической тематикой. Персия опять выдавливала Грецию из грузинского сознания, но в культурной, а не политической сфере. Влияние, однако, было взаимное: мусульманские правители, особенно ширванские, обращались к грузинскому царю с изысканным подобострастием, называя его «царем абхазов, осетин, и русских»; поэт Хакани даже заявляет: «Я стал носителем грузинской речи»[74]. Грузинская религиозная литература не переставала быть византийской по жанру и мировоззрению, но смыкание с восточным миром оживило и православные жанры: например, буддистская легенда Лалита-Вистар, преобразованная в христианскую повесть Балахвар и Джосафат, проникла через арабский вариант в грузинский, прежде чем распространиться, в переводе с грузинского на греческий, на Запад. Переводы с персидского сначала порождали грузинские подражания, а затем самостоятельное творчество, СКАЧАТЬ



<p>72</p>

Khubashvili L. Davit Aghmashenebelis presk’is zogierti sakitkhisatvis / Ed. B. K’udava. // [Ist’oriani: sametsniero k’rebuli]. Tbilisi, 2009. P. 181–193.

<p>73</p>

Крымский А.Е. Низами и его современники. Баку, 1981. С. 157–161.

<p>74</p>

Todua M. Kartul-sp’arsuli et’iudebi III. Tbilisi, 1979. P. 33.