О Рихтере его словами. Валентина Чемберджи

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      Пошли в ресторан. К столу приблизилась учтивая дама, как выяснилось, немецкая писательница Леа Гроссе, и подарила Святославу Теофиловичу свою книгу с надписью, начинавшейся словами «Великому гуманисту», что сразу же вызвало протест:

      – Никакой я не гуманист…

      Выйдя из ресторана, долго смотрели на Байкал.

      – Всему этому нет до нас никакого дела, – сказал Рихтер.

      – Как у Мандельштама: «И от нас природа отступила так, как будто мы ей не нужны».

      На обратном пути, проезжая у самой воды, мы все вышли из машины и вымыли руки и лицо чистой, мягкой, Богом благословенной байкальской водой. Святослав Теофилович молчал. Только вспомнил слова Элеоноры Дузе[28]: «Лучше всего в дороге» и рассказал о ее смерти.

      По дороге время от времени встречались одиноко бредущие коровы, которые двигались в неизвестном направлении.

      Вернулись в гостиницу, открыли томик Рембо. «Богема». Прочитала, как всегда, сначала целиком, потом вдумываясь в каждое слово, и снова подряд. Святослав Теофилович полюбил это стихотворение, последние строки которого удивительно хороши:

      …И окруженный фантастичными тенями,

      На обуви моей, израненной камнями,

      Как струны лиры, я натягивал шнурки.

Седьмое сентября. Иркутск

      – Знаете, как меня наказывали в детстве? – так начался разговор утром седьмого сентября. – Лишали чего-нибудь, обещанного, скажем, через две недели. И исполняли это жестко. Например, ты должен пойти в кино через две недели, – не пойдешь. По-моему, правильно. Вообще, нельзя ни в коем случае забаловывать детей. У меня были две любимые игрушки: зайчик и медведь, – и все…

      Как я не любил школу! Я уходил каждое утро, и дома думали, что я в школе. Я же гулял в развалинах, в разных закоулках. Это была лучшая школа в Одессе, но что там творилось! Какие шалости! На учительницу рисования (у нее был стеклянный глаз) опрокинули школьную доску. Никого не боялись, кроме некой Веры Николаевны (она преподавала физику и химию), которая одним взглядом укрощала всех. У нее было повышенное чувство долга, ответственности. Она любила свое дело. Однажды пришла к нам в гости, и мама сказала:

      – Он вас так любит (про меня)!

      – Он меня нисколько не любит, – ответила Вера Николаевна. Я при этом присутствовал и страшно смутился. Как-то Вера Николаевна отчитывала класс и сказала:

      – Вот Рихтер никогда не делает глупостей! (Я ходил в «ангелах».)

      – Делает! Делает! – дружно закричали все ученики. Вера Николаевна не растерялась и сказала:

      – Бывают глупости… и глупости! (Так она хотела защитить меня.)

      В детстве я был очень мечтательный, близких друзей у меня не было, хотя все хорошо ко мне относились. На всех уроках я играл в свою любимую игру (я и теперь ее люблю): как посмотрят на то или это тетя Мэри[29], мама, папа, другие. Поэтому я никогда не слушал, что происходит па уроках. И когда раздавалось «Рихтер!», я не знал, о чем идет речь.

      В СКАЧАТЬ