Кругосарайное путешествие. Татьяна Стамова

Чтение книги онлайн.

      – Ха, действительно. Сокращённо – художественные мастерские. Но меня оттуда выгнали после второго курса.

      – За что?

      – За благородное происхождение, представь себе.

      – Они что, идиоты?

      – Тогда, после революции, это казалось неправильным.

      – А как они узнали?

      – Донёс кто-то. Но потом я училась у дивных художников – ты их не знаешь, наверно, – Лентулов, Фальк…

      – Я видел «Чёрный квадрат» Малевича, – сказал Тим.

      – Да? И что думаешь о нём?

      – Я когда на него смотрю – не могу думать. Кажется, сам он потом ушёл в этот свой квадрат. Грустно как-то.

      – А у меня по-другому. Я когда закрываю глаза, вот тут у меня всё начинается. Все мои ещё не написанные картины, все картины вообще – пространство живописи. И этот чёрный квадрат – как закрыть глаза. Ну, давай картины смотреть.

      – Это всё ваши?

      – Да. Вот интересно – что, по-твоему, это такое?

      – Красота, – не задумываясь, ответил Тим.

      – Хм, вот и я так думаю… а некоторые не понимают, не видят, наверно.

      – Некоторые имеют право? – вспомнил Тим.

      – Ха-ха, действительно, – засмеялась она.

      Потом Тим заметил в простенке ещё две маленькие картины.

      – Это уже не мои. Но с меня написаны – с меня молодой. Портреты.

      Тим посмотрел на первый. Ну да, она, только очень молодая. Зеленоватые глаза, взгляд одновременно открытый и настороженный. Брови празднично изогнуты. Волосы перекинуты через одно плечо.

      Второй – совсем другой, напоминает цветную мозаику её собственных картин. И где тут портрет?

      – А ты отступи подальше, – посоветовала она. – Ещё, ещё… Теперь видишь?

      Теперь он увидел. Мозаика сложилась в женский профиль, из которого глядел большой зелёный глаз-треугольник.

      – Вижу! Это вы изнутри?

      – Ого! Да, пожалуй.

      Тим ещё раз посмотрел на оба портрета, потом скосил глаза на хозяйку дома и спросил:

      – А смерти вы не боитесь?

      – Я её не жду. И не боюсь. Там, за чёрным квадратом, много света. И цвета. Нам, художникам, раздолье.

      В старой раме окна незаметно наступили вишнёвые сумерки. В них светились только белые шары гортензий.