Последний Хозяин. Павел Чувиляев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ КГБ[14]. В СССР за моральным обликом должностных лиц следили, тем более в армейской среде. После развода карьера Мирослава оказалась наглухо перекрыта. Он продолжал работать механически, как робот. Тёмными одинокими вечерами всё чаще подступало отчаяние. Утопить его в бутылке не мог; не пил. Бывало, руки сами доставали наградной пистолет. Мирослав долго гладил воронёную рукоятку и думал о том, что более половины его жизни прожито, а в итоге крах и отсутствие перспектив. Прежде всего, это касалось жилья. На подарки пациентов и благодарных учеников не разбежишься. Да и разовые они, хотя иногда и ценные. Денег, чтобы накопить на кооперативную квартиру, не хватало, несмотря на многочисленные подработки, в том числе по детской ортопедии, которые Мирослав на себя взвалил. Нужно было вымогать взятки, но Мирослав этого никогда не умел и отчаянно боялся.

      Выход из тупика предложил один из постоянных пациентов. В СССР официально не существовало понятия «горячие точки». О том, что страна ведёт колониальные войны, советский обыватель не мог даже помыслить. С экранов и страниц газет ему долбили, что «СССР – оплот мира», а войны ведут «проклятые империалисты» с «прогрессивными национально-освободительными движениями». А слухи ходили; из-за полного отсутствия достоверной информации СССР был страной слухов. Люди ведь не слепые и не глухие, а воевавшие иногда что-то рассказывали друзьям и родственникам, особенно по пьяни. Их откровения быстро перевирались и обрастали самыми фантастическими деталями, вплоть до борьбы доблестных советских спецслужб и армии с инопланетными захватчиками, летающими на НЛО. Власти слухов не опровергали. Зато каждый шибко разговорчивый мог надолго или навсегда исчезнуть, причём на вполне законных основаниях: нарушение подписки о неразглашении. Страх зашивал рты. Даже в госпитале имени Бурденко врачи предпочитали не интересоваться, откуда у пациентов густой загар, а в телах – осколки и пули иностранного производства. И почему явно русские на вид люди в бреду командуют и матерятся на неизвестных (а, порой, и на слишком хорошо известных) языках.

      У пациента с ничего не говорящим именем Алексей Петров таких странностей был целый букет. Коренастый крепыш, темноволосый и немногословный. Незапоминающееся лицо, смуглое, но круглое, как блин, с как будто стёртыми, смазанными чертами. Взгляд выцветших, неопределённого цвета глаз остёр, но не более. Такого можно встретить и в Мурманске, и в Краснодаре – везде будет свой. В госпиталь имени Бурденко он попадал регулярно. Менялись лишь погоны: в 1974 году привезли старшего лейтенанта; а в 1978 году он оказался там в третий раз уже в чине майора. И всегда тропический загар, осколки иностранных мин в теле, отметка о малярии в медкарте и характерная после неё желтизна кожи, пристрастие к портвейну и мат на португальском языке. А ещё друзья. Сидят вокруг постели «Петрова» здоровенные мужики, кто в форме, кто в штатском, смотрят едва ли не с обожанием и хлещут портвейн. Да не советское пойло, СКАЧАТЬ