Киноантропология XX/20. Ирина Гращенкова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ посторонняя – значит, чужая и той среде, в которую неожиданно попадает, и советской жизни вообще. Ни член профсоюза, ни служащая, просто красивая женщина, жена ответственного работника. Такая вполне могла быть объектом сатирического разоблачения, а стала персонажем положительным. Не случайно на эту роль режиссёр пригласил Ольгу Жизневу, известную театральную актрису, вдумчивую, тонкую, типажно совсем не советскую. Нет, для авторов она не была посторонней – была своя, а вот комсомольцы, обсуждавшие фильм в одной из ячеек ОДСК и привычно разделившие героев на «новых, своих» и «чужих, старых», не могли понять героиню. По всему «буржуйка», а вот как ловко и охотно стирает, убирает, готовит. Молодёжь обвиняла Пырьева в том, что «неверно показаны жизнь и быт прокурора-коммуниста» (а беспартийным он не мог быть по должности): обстановка дома, прислуга. В комсомольской среде были наивно верившие, что ответственные работники все живут на так называемый партмаксимум (строго ограниченный месячный оклад). Ответ режиссера прозвучал неожиданно и вызывающе: «Мы должны агитировать за то, чтобы Вы жили как следует… А я знаю коммунистов, которые живут и ещё лучше».

      В сценарии и фильме, соответственно жанру сатирической комедии, было немало выразительных, смешных, нелепых деталей, приобретающих звучание социальных метафор. Вот текст телеграммы мужу, из которой, потому что не хватает денег, вычеркиваются слова: «люблю», «твоя», «целую», подобно тому, как в качестве устаревших и ненужных исчезают они из лексикона эпохи. Вот «советское приданое» новорожденному – пионерский галстук и барабан вместо пелёнок и ползунков. Вот агитационный фарфор (тарелки с серпом и молотом), с которого «изволят кушать» супруги Бублики.

      Николай Эрдман и Анатолий Мариенгоф в сценарии придумали лукавый финал. Четверть века спустя постаревшая чета Казариновых и их сын (вылитый отец в молодости), а звучит всё тот же проклятый вопрос: «Теперь это дело прошлое, но скажи мне, ты всё-таки жила с ним?» Да, как бы ни старались большевики, а человеческую природу не переделаешь. Пырьев от такого финала отказался, ведь его интересовало другое – то, что сегодня в конце 20-х такие, как этот прокурор, вершитель судеб, существуют в двух личинах: одна – в профессии, другая – в частной жизни. В качестве общественного обвинителя по делу о покушении на убийство из ревности он блещет новым социальным красноречием, обличая пережитки буржуазной морали, а сам не в силах справиться с ними – с недоверием жене, с ревностью. Тогда эту тему социального двойничества не уловили даже умные критики. К сожалению. А, может быть, к счастью? Для того же режиссера.

      Фильм, названный «Две женщины», представлял зрителю два противостоящих типа современной женщины, утверждая один и отрицая другой. В прокате он получил несколько названий, каждое из которых обращалось к своему зрителю: «Женщина наших дней» – идейному, заинтересованному новым положением женщины, и «Женщина в зеркале» – СКАЧАТЬ