Фаворит. Американская легенда. Лора Хилленбранд

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ находится в конюшне, спит лежа не более пяти минут – обычно ночью{86}.

      Сухарь был исключением из этого правила. Он мог завалиться набок и спать часами. Может быть, причина такой привычки крылась в том, что он не мог полностью выпрямлять колени, это мешало сухожилиям фиксировать ноги в разогнутом состоянии. К счастью, никаких негативных последствий эта привычка не приносила. И когда все лошади в конюшне поднимали шум, требуя, чтобы им дали завтрак, Сухарь спал до позднего утра, растянувшись на полу стойла. И спал так крепко, что конюхам приходилось прикладывать немало сил, чтобы заставить его встать{87}. Он вел себя так тихо, что однажды помощники Фитцсиммонса забыли о нем и, отправившись выпить пива, оставили на солнцепеке в фургоне для перевозки лошадей на весь день{88}. Спустя несколько часов они нашли его лежащим на боку и мирно спящим. Невозможно представить себе более спокойную и ленивую лошадь. Фитцсиммонс называл его большой собакой, самой ленивой лошадью, с которой он когда-либо работал. Единственное занятие, к которому Сухарь относился серьезно, помимо сна, была еда. Ел он постоянно, с большим энтузиазмом.

      Сухарь мог быть вполне милым животным, но перспективы его карьеры выглядели довольно неясно. Конь был медлительным, как улитка. Он едва поспевал за партнерами по тренировкам, следуя за ними с легкомысленной неспешностью. И сколько над ним ни бились, улучшений не было. «Парни, которые им занимались, могли делать с ним все, что угодно, – вспоминал Фитцсиммонс, – все, только не заставлять бегать по утрам… Я даже думал, что он просто не может скакать»{89}.

      Но со временем что-то в поведении Сухаря – возможно, отсутствие пота после тренировок или хитрый блеск в глазах, который свидетельствовал об уме и коварстве, – заставило Фитцсиммонса усомниться в правильности своих выводов. «Он был умным, как филин, – вспоминал позже Фитцсиммонс. – Слишком тихим, слишком смирным». Тренер стал подозревать, что конь может быть таким же непокорным, как и его отец, только гораздо хитрее. Его отец впадал в ярость, а Сухарь, казалось, забавлялся. «Он напоминал мне птицу, которая умеет петь, но не станет этого делать, пока ее не заставишь», – заметил как-то тренер{90}.

      И Фитцсиммонс заставил. «Я решил обмануть Сухаря, – объяснял он, – показать, что ему меня не провести». Однажды утром, тренируя однолеток на дистанции в два фарлонга, четверть мили, тренер разбил их на пары. Сухаря пустил в паре с Фаустом, самым резвым однолеткой в конюшне, будущим победителем призовых скачек. Фитцсиммонс велел наезднику найти палку, которую можно использовать вместо хлыста{91}. Это стало радикальным отступлением от обычных методов тренировок, применяемых Фитцсиммонсом. Он запрещал наездникам пользоваться хлыстом во время тренировок. Тренер считал, что у скаковых лошадей азарт в крови и их не нужно принуждать показывать, на что они способны. Еще когда Фитцсиммонс сам был жокеем, СКАЧАТЬ