Жизнь и творчество М. Ю. Лермонтова. Павел Висковатов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ то время, как его занимали самые серьезные мысли. Только бумаге доверял он беседы со своим лучшим я. Немногие заглянули в его душу.

      Свое горе по отцу он тоже вверял лишь бумаге. К отцу, очевидно, относятся две пьесы в тетради 1831 года. Первая пьеса содержит в себе то же, что составляет главный мотив в драме «Люди и страсти». Чувствуя горькую судьбу отца, он ощущает и горечь своей судьбы: «Мы оба, – говорит он, – стали жертвою страданья». Смертью прерванная связь тяготит сына; ему хочется общения с отцом и за дверями гроба. Но есть ли отклик? Есть ли в отце, умершем, понимание, есть ли чувство?

      Другая пьеса; писанная одновременно с описываемыми событиями, дышит полной безнадежностью, полным трагизмом. Жизнь мрачно глянула на юного поэта и вызвала в нем убеждение, что он призван на несчастье и горе.

      Я сын страданья; мой отец

      Не знал покоя под конец;

      В слезах угасла мать моя;

      От них остался только я,

      Ненужный челн в пиру людском,

      Младая ветвь на пне сухом:

      В ней соку нет, хоть зелена.

      Дочь смерти, – смерть ей суждена.

      Странно, что мы в тетрадях нигде не находим чего-либо, что имело бы отношение к бабушке, кроме, конечно, того, что встречается в драме «Люди и страсти». Нигде не высказалась горячая симпатия к ней, словом, что-либо подобное тому, что чувствовал он к отцу. Или это случайность?.. Что Лермонтов был очень внимателен к бабушке, известно. На слово его старушка всегда могла положиться. Так меня заверяло лицо, близко знавшее Лермонтова, что, когда открылась первая на Руси железная дорога в Царское Село, старушка, боявшаяся этого нововведения, как-то раз вырвала у внука, тогда уже давно гусарского офицера, обещание не ездить более по ней. Михаил Юрьевич свято хранил данное слово и ездил в Царское Село, где стоял его полк, на тройках.

      Другой современник и близкий родственник Лермонтова рассказывал мне, что бабушка так дрожала над внуком, что всегда, когда он выходил из дому, крестила его и читала над ним молитву. Он уже офицером, бывало, спешит на ученье или парад, по службе, торопится, но бабушка его задерживает и произносит обычное благословение, и так, бывало, по нескольку раз в день… Как ни трогательна такая любовь, но если подумать о нетерпеливом, горячем, лихом характере Лермонтова, то легко представить себе, что подчас он должен был тяготиться этим, и можно удивляться, как покорно он исполнял желание старухи и, торопясь, все же не упускал заходить к ней прощаться. Да, и слишком большая любовь может быть источником страданий. Елизавета Алексеевна ревниво любила и дочь, и внука. Невольно спрашиваешь себя, разумна ли была эта чрезмерная любовь? Не она ли произвела распрю между женой и мужем, а потом между отцом и сыном?.. Но страшна была и немезида: бабушка пережила всех дорогих – и мужа, и дочь, и внука, и угасла одна в 85 лет, оплакивая Михаила Юрьевича так, что веки ее от слез ослабели и сами закрывали глаза, которым не суждено было видеть дорогие черты.

      Глава СКАЧАТЬ