Избранные труды. Вадим Эразмович Вацуро
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Избранные труды - Вадим Эразмович Вацуро страница 53

Название: Избранные труды

Автор: Вадим Эразмович Вацуро

Издательство:

Жанр: Языкознание

Серия:

isbn: 5-94457-179-9

isbn:

СКАЧАТЬ не хотел «работать исключительно журналу» и не хотел входить в пай – он рассматривал себя как сотрудника, а не соиздателя.

      Отсюда происходили трения и взаимные неудовольствия; на них накладывались трения и неудовольствия среди самих издателей но венцом всего являлось растущее сознание, что для разногласий есть и более глубокие причины. В самых основах своего литературного воспитания, связей и взглядов Пушкин и «любомудры» оказывались различны и кое в чем даже враждебны.

      Воспитанные на Шеллинге, на немецких историках и философах-романтиках, они склонны были видеть где-то в глубинах пушкинской личности человека чуждого им восемнадцатого века, с его «классическими», «французскими» предрассудками; в гармонической его поэзии, которой они так безотчетно восхищались поначалу, они усматривали недостаточную «философичность». Слишком легко, слишком изящно, а потому неглубоко. Они предпочли бы более сложный, трудный и дисгармоничный язык метафизической поэзии. Их раздражал вольтерьянский скептицизм Пушкина к религии и философии.

      Они избегают споров, но в глубине души уверены, что он говорит «нелепость».

      Они, конечно, отдают Пушкину должное, они принимают его – но выборочно. Но ведь Пушкин и читает им выборочно – историко-философского «Бориса Годунова», фольклорные «Песни о Стеньке Разине»…

      Пушкин тоже отдает им должное, сознавая при этом, что за определенными пределами взаимное понимание оканчивается. Тогда он начинает цитировать для себя знаменитую басню Хемницера о школяре, начитавшемся метафизических бредней: школяр сидит в яме и отказывается от спасительной веревки, покуда не получил для нее философских дефиниций.

      «Моск. <овский> Вестн.<ик> сидит в яме и спрашивает: веревка вещь какая?»1.

      И – что для нас очень важно – издателям «Московского вестника» органически чужд весь пушкинский круг 1820-х годов. Они холодно относятся к поэзии Дельвига и откровенно не приемлют Вяземского и Баратынского.

      Все это для них – поэзия прошлого, доживающая свой век.

      Если бы Дмитрий Веневитинов провел больше времени в общении с кружком Дельвига, он, может быть, успел бы сблизить с ним своих московских друзей и если не преодолеть, то смягчить разногласия.

      Но дни юного поэта уже были сочтены. Случайная простуда, пустяк, которому не придавали значения, уложила его в постель на неделю. 15 марта он скончался на руках Алексея Хомякова. Рассказывали, что в предсмертном бреду он звал Дельвига.

      В Москве в беспредельном отчаянии рыдали Погодин, Соболевский, Владимир Титов.

      В доме Дельвигов было горе.

      Хомяков подарил Анне Петровне Керн посмертный портрет Веневитинова. Анна Петровна сделала для него черный альбом. Дельвиг вписал туда свою эпитафию покойному другу: антологическую надпись, где короткий век юноши сравнивал с мгновенной жизнью розы; подобно благоуханному цветку, он не успел испытать горечи жизненных невзгод. Эти стихи появятся в «Северных цветах»2.

      Петербург пустел.

      В СКАЧАТЬ