Марксизм как стиль. Алексей Цветков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ в своей полезности для этих других и это желание заменяет каждому религиозные и метафизические самооправдания. Прообраз коммунистической конкуренции это нынешнее собирание лайков, нематериальных поощрений (не путать со школьными оценками, выставляемыми уполномоченными и авторитарными экспертами-учителями).

      Партийная бюрократия сначала присвоила, потом забыла и в конце концов предала «свою» революцию. Но на нынешнем уровне развития технологий роль бюрократии удастся свести к минимуму.

      Почему бы нам в своей политической оптике не вернуться к коммунистическому горизонту, стремление к которому избавит бедных от парализующей их бедности, а богатых освободит от их бессмысленных богатств?

      Буржуазия устраивает вечеринки на «Авроре», молится на расстрелянную царскую семью, скалывает имена великих социалистов с кремлевских обелисков и мечтает перезахоронить Ленина подальше от себя. Буржуазия заклинает: 1917 года больше не будет никогда. У вас нет шансов!

      Мы могли бы родиться много позже и жить в мире, где нет классового антагонизма, мирового империализма, эксплуатации и неравенства, позволяющего 1% уверенно стоять на спинах у 99%. Но мы живем здесь и сейчас, и это значит, что у нас есть великий шанс создать именно такой мир.

      Мы знаем, кому принадлежит этот мир, но мы знаем так же, кому он ДОЛЖЕН принадлежать. Так уж ли много мы потеряем, если ещё раз рискнем попробовать?

      Что такое современный марксизм?

      Это Джеймисон про постмодернизм и тайные связи между спекулятивной культурой и спекулятивной экономикой. Это Хардт и Негри с их поиском нового пафосного субъекта – невидимки, способного радикально изменить жизнь. Это Валлерстайн про мировую систему извлечения и вращения бабла, от которой никто не может быть свободен, кем бы он себя не считал. Бадью про математические парадоксы в политике и этике, например про «верность великим событиям», которые ещё не произошли и вообще не гарантированы. Наоми Кляйн про брендовое рабство и рыночное насилие темных инженеров капитала. Славой Жижек про внутреннюю экономику человеческой души. Иглтон про то, почему Кафка и Магритт – реалисты. Бенсаид и Тарик Али про подрывную роль третьего мира, куда «офисный миллиард» попытался «сослать» все свои грехи и проблемы. Хобсбаум про то, как и зачем правящий класс изобретает «национальную идентичность» и Дэвид Харви про то, почему пророческие страницы «Капитала», переходя из плоскости в объем, становятся улицами и площадями современных мегаполисов. Ещё хотел назвать Бурдье с его хитрой теорией того, как не оформленная, а только возникающая группа внутри общества создает в этом самом обществе едва слышный заказ на свой портрет «на вырост», новое почти не уловимое настроение. Особо чуткий художник, режиссер или литератор, почуяв этот заказ будущей аудитории, выполняет его в своем творчестве, ловит это новое настроение, сочетая не сочетаемые ранее, но уже готовые СКАЧАТЬ