Моя жизнь дома и в Ясной Поляне. Татьяна Кузминская

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ же всегда целуетесь на прощание, и мама позволяет, – сказала Соня.

      – Ну, это совсем другое. Там можно, а тут нельзя, и он сказал, что это в последний раз.

      Эта сцена была описана сестрою в ее повести, о которой буду говорить позднее.

      Когда Кузминский уезжал в Петербург, мама разрешила нам переписываться, но только по-французски, вероятно, для практики французского языка.

      Я старательно писала брульоны и давала их читать Лизе, чтобы она поправляла орфографические ошибки. Лиза добросовестно и терпеливо исполняла мою просьбу.

      Когда же я случайно видела в окно почтальона, звонившего у нашего крыльца, я летела в переднюю смотреть, нет ли мне письма из Петербурга, и когда получала его, с нетерпением распечатывала его. Письмо всегда почти начиналось так:

      Votre amabilite, tres chere cousine, m'a vraiment touchee, je me suis empresse de vous repondre…[3]

      Я перелистывала письмо дальше, желая найти в письме что-либо, чего бы я не могла показать мама или Лизе, но затем шло описание препровождения времени, иногда была пущена философия насчет прочитанной книги, как, например: «Quand la vie exterieure est bien reglee – la vie interieure se rectifie et s'epure»[4].

      Затем следовала подпись: Je vous embrasse bien tendrement. Votre cousin devoue…[5] и т. д.

      Недаром мать разрешила мне эту переписку. Все письма его дышали приличием и элегантным французским языком.

      Но и эти письма доставляли мне удовольствие, потому что я чувствовала себя как бы взрослой.

      XIII. Лев Николаевич в нашем доме

      Наш дом стал посещать Лев Николаевич всякий раз, как он приезжал в Москву. Никто не придавал значения его посещениям. Он приходил, когда ему вздумается, и днем, и вечером, и к обеду, как многие другие. Лев Николаевич ни на кого из нас не обращал исключительного внимания и ко всем относился равно.

      С Лизой он говорил о литературе, даже привлек ее к своему журналу «Ясная Поляна». Он задал ей написать для своих учеников два рассказа: «О Лютере» и «О Магомете». Она прекрасно написала их, и они полностью были напечатаны в двух отдельных книжках, в числе других приложений.

      С Соней он играл в четыре руки, в шахматы, часто рассказывал ей о своей школе и даже обещал привести своих двух любимых учеников.

      Со мной он школьничал, как с подросткам. Сажал к себе на спину и катал по всем комнатам. Заставлял говорить стихи и задавал задачи.

      Он часто собирал нас к роялю и учил петь:

      С тобой вдвоем коль счастлив я,

      Поешь ты лучше соловья.

      И ключ по камешкам течет,

      К уединенью нас влечет.

      «Херувимскую» Бортнянского и многое другое.

      Все это пели хором; но, выделив мой голос, он привозил мне ноты, часто сам аккомпанировал, иногда подпевал и называл меня «мадам Виардо» (известная певица того времени) или «Праздничной».

      Помню, как он однажды перед обедом сочинил нам оперу, как он выразился. Это была просто маленькая сцена с пением. Сюжет был следующий. Муж ревнует свою безвинную жену к молодому рыцарю. Рыцарь объясняется в любви Клотильде, она отвергает его любовь. У мужа с рыцарем происходит СКАЧАТЬ