Рассказы. 1887. Антон Чехов

Чтение книги онлайн.

      – Только, пожалуйста, чтоб они были без сшивок, а тканые, и чтоб пломба была вваленная.

      – Делайте вид, что товар осматриваете, – шепчет Николай Тимофеич, наклоняясь к Полиньке и насильно улыбаясь. – Вы, бог с вами, какая-то бледная и больная, совсем из лица изменились. Бросит он вас, Пелагея Сергеевна! А если женится когда-нибудь, то не по любви, а с голода, на деньги ваши польстится. Сделает себе на приданое приличную обстановку, а потом стыдиться вас будет. От гостей и товарищей будет вас прятать, потому что вы необразованная, так и будет говорить: моя кувалда. Разве вы можете держать себя в докторском или адвокатском обществе? Вы для них модистка, невежественное существо!

      – Николай Тимофеич! – кричит кто-то с другого конца магазина. – Вот мадемуазель просят три аршина ленты с пико[28]! Есть у нас?

      Николай Тимофеич поворачивается в сторону, осклабляет свое лицо и кричит:

      – Есть-с! Есть ленты с пико, атаман с атласом и атлас с муаром!

      – Кстати, чтоб не забыть, Оля просила взять для нее корсет! – говорит Полинька.

      – У вас на глазах… слезы! – пугается Николай Тимофеич… – Зачем это? Пойдемте к корсетам, я вас загорожу, а то неловко.

      Насильно улыбаясь и с преувеличенною развязностью, приказчик быстро ведет Полиньку к корсетному отделению и прячет ее от публики за высокую пирамиду из коробок…

      – Вам какой прикажете корсет? – громко спрашивает он и тут же шепчет: – Утрите глаза!

      – Мне… мне в 48 сантиметров! Только, пожалуйста, она просила двойной с подкладкой… с настоящим китовым усом… Мне поговорить с вами нужно, Николай Тимофеич. Приходите нынче!

      – О чем же говорить? Не о чем говорить.

      – Вы один только… меня любите, и, кроме вас, не с кем мне поговорить.

      – Не камыш, не кости, а настоящий китовый ус… О чем же нам говорить? Говорить не о чем… Ведь пойдете с ним сегодня гулять?

      – По… пойду.

      – Ну, так о чем же тут говорить? Не поможешь разговорами… Влюблены ведь?

      – Да… – шепчет нерешительно Полинька, и из глаз ее брызжут крупные слезы.

      – Какие же могут быть разговоры? – бормочет Николай Тимофеич, нервно пожимая плечами и бледнея. – Никаких разговоров и не нужно… Утрите глаза, вот и всё. Я… я ничего не желаю…

      В это время к пирамиде из коробок подходит высокий тощий приказчик и говорит своей покупательнице:

      – Не угодно ли, прекрасный эластик для подвязок, не останавливающий крови, признанный медициной…

      Николай Тимофеич загораживает Полиньку и, стараясь скрыть ее и свое волнение, морщит лицо в улыбку и громко говорит:

      – Есть два сорта кружев, сударыня! Бумажные и шелковые! Ориенталь, британские, валенсьен, кроше, торшон – это бумажные-с, а рококо, сутажет, камбре – это шелковые… Ради бога, утрите слезы! Сюда идут!

      И, видя, что слезы всё еще текут, он продолжает СКАЧАТЬ