отрасль, можно судить по заводу в Дулево: если в 1866 г. его оборот составлял 115 200 руб., то в 1884 г. вырос до 500 000. В начале XX в. здесь было 8 печей для обжига посуды, три паровые машины мощностью 530 лошадиных сил, двадцать муфельных печей; число рабочих достигало 2335 человек. Когда пустили Нижегородскую железную дорогу, завод оказался на оживленной магистрали всего в 8 верстах от станции Дрезна, и это дало Кузнецову новые возможности. Дулевские изделия некогда считались одними из лучших в Европе. Успех обеспечивался за счет исходного материала высшего сорта и специальной обработки массы. Суть заключалась в том, что глина на протяжении целого года содержалась в подвалах, где проходила процесс «летования», т.е. обретения пластичности под атмосферным воздействием. Другой секрет – топливо. Им был торф, сезон добычи которого надо было непременно закончить до 20 июля. Тот, что брался позже, не успевал хорошо просохнуть и в дело не годился. Главный успех к Кузнецову пришел потому, что со своими изделиями он появился в каждом доме. Для крестьян у него товар был дешевый, не очень броский; горожане скупали сервизы средней цены, но по росписи похожие на дорогие «дворянские». Кроме того, выпускалась посуда «трактирная», для ресторанов, – ну и, конечно, очень дорогие наборы для знати. При этом Матвей Кузнецов глаз не спускал с мирового рынка. В 1910 г. фирма «Фор» выпустила во Франции автоматы для формовки кофейных и чайных чашек с толстыми небьющимися стенками. Кузнецов тут же закупил партию этих автоматов и установил в Дулеве, а потом в Гжели. На исходе XIX в. в Европе фарфор старались не раскрашивать, а наносить рисунок переводными картинками. И эту новинку Кузнецов быстро освоил на своих заводах, наладив производство собственных переводных картинок 900 наименований. Ему удалось вытеснить с рынков Персии, Афганистана, Монголии и других стран Азии фарфор из Англии, Германии и Франции.
Гд е же тот кузнецовский фарфор теперь? В домах истинных москвичей почти ничего не осталось; коллекционеры, живущие в столице, выходцы из прочих российских городов и весей, обладают фарфором, купленным на антикварных аукционах или в магазинах; больше всего кузнецовских изделей сохранилось, пожалуй, лишь только в музеях. В Твери хранится прекрасная коллекция: чашки, тарелки, блюда из сервиза, формы для рыбы, лоток для сыра, масленки, шкатулки. В Новодевичьем монастыре и музее «Коломенское» сохранились изразцы для печей, которыми нельзя не залюбоваться. Та м же хранится сборное панно «Жар-птица», некогда украшавшее камин в доме Кузнецова на Басманной улице. Оно переливается всеми цветами радуги.
Всегда был полон посетителей и павильон Абрикосовых, знаменитых кондитеров. Первым известным представителем рода Абрикосовых стал Степан Николаев (1737–1812 гг.), который примерно с 1804 года жил в Москве. За торговлю фруктами он получил, по распоряжению полиции, фамилию Абрикосов. По иным сведениям, фамилия произошла от прозвища Оброкосов как служивший по части сбора оброка. Его сын, Иван Степанович, купец 2-й гильдии,
СКАЧАТЬ
