Байки старого еврея. Аарон Шервуд

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ площади, время действия – 10 часов вечера. Проходя через сквер, он был весь погружён в обдумывание новой роли.

      Евгений Татарский предложил ему одну из главных ролей в своём фильме «Приключения принца Флоризеля». Поэтому сиплый голос из кустов: «Мужик! Ведро ракеты хошь?» – естественно, прошёл мимо его сознания. Тем временем голос продолжил монолог: «Чё, оглох? Я с тобой разговариваю». Он остановился. Оглянулся. В сквере он был один. Голос из кустов – теперь он был в этом уверен – не унимался: «Чё вертишься? У тебя спрашиваю: ведро ракеты надо?» Игорь Борисович слыл воспитанным человеком. «Простите, это вы мне?» – «А кому же? Зенки открой, мы здесь одни!» – «Простите, о чём речь? Какое ведро, при чём здесь ракета?» – «Ну ты совсем тупой, – не унимался голос, – щас увидишь». Из кустов сначала появляется замызганный пьяный мужик, затем – эмалированное ведро, доверха наполненное тикающими часами «Ракета». «Ну, теперь допёр? Ведро «Ракеты» всего за десятку». Посмеиваясь, Игорь Борисович сказал: «С прискорбием следует признать, что данный «бизнесмен» не был моим поклонником. Да и освещение в сквере было плохое». «А что с ведром «Ракеты»? – спросил кто-то из сидевших с ним за столиком. «Вначале я, естественно, категорически отказался (здесь я смягчаю сказанное актёром), но мой демарш не возымел действия. Он шёл за мной с тикающим ведром и канючил: «Мужик, купи ведро, уступлю». Мы уже приближались к выходу из сквера. Представьте себе сцену: я выхожу на привокзальную площадь, а за мной идёт мужик, держа ведро ворованных часов, и предлагает мне их купить. Пришлось сунуть ему пятёрку, лишь бы отстал, но он как честный человек всучил мне это ведро. Что оставалось делать? Я его взял и отнёс в отделение милиции. На моё счастье, там меня узнали и не стали задавать вопросов. Что стало с ведром «Ракеты», у меня нет ответа. Одно думаю, что на часовой завод менты его относить на стали: приработок как-никак.

      Впечатлился

      Многие, вспоминая конец восьмидесятых – начало девяностых, говорят: лихие девяностые. Я не согласен с таким определением. Эти годы были скорее впечатляющими. Прежде всего, исчезла шестая статья из, безусловно, самой прогрессивной Конституции, говорящая о руководящей роли партии. Народ впечатлился. На экраны кинотеатров вышли фильмы, лежавшие на полке. Как ни странно, в них не оказалось ни антисоветчины, ни порнографии. Разве что в фильме «Интервенция» еврей возглавлял подполье. Признаюсь, мне трудно отнести этот факт к порнографии. Кстати, о порнографии. Захожу я однажды в кафе на «Ленфильме», вижу приятеля, который машет мне рукой. Подхожу, сажусь, он мне с видом заговорщика сообщает: мол, скоро, буквально через час, в конференц-зале будут показывать порнуху!

      Конференц-зал – это примерно 600 мест. Стараясь его не обидеть, интересуюсь, не съел ли он чего несвежего, вроде как заботу проявляю. Он клянётся самой страшной клятвой. Решаю пойти. Я ему, естественно, не поверил, но уж слишком сильно он божился. И вот мы направляемся на просмотр. Народу, мягко СКАЧАТЬ